ЛВШКОЛЕ ИТЕРАТУРА...

С О Д Е Р Ж А Н И ЕНАШИ ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ

Борис ЕКИМОВ — Необходимость Толстого . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 2

И.В.ГРАЧЁВА — Рязанские реалии в поэме Н.А.Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .6

Дмитрий ОВЧИННИКОВ — Пушкинский Троекуров из Тульской Хитровщины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8

С.М.ЗАЯЦ — Ценность творчества И.А.Бунина для современного читателя . . . . . . . . .10

Н.А.ДВОРЯШИНА — Феномен детства в романе М.А.Шолохова «Тихий Дон»: традиции и «свой голос» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .13

Т.В.СЕВОСТЬЯНОВА — Песенный фольклор донского казачества . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .18

ПОИСК. ОПЫТ. МАСТЕРСТВО

Т.Г.БРАЖЕ — Пути и возможности развития навыков педагогического исследования.На примере личного пути в науку . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .20

А.В.ЖУЧКОВА — Ответственность учителя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .23

Уроки

С.П.КУРГУЗ — Удивительный мир запахов и чувств в рассказе И.А.Бунина «Антоновские яблоки». XI класс . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .24

А.Д.ШАРОВА — «Чудесная загадка жизни, или Роль художественной детали в новелле О. Генри «Пока ждёт автомобиль». IX класс . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .29

М.А.СТЕПАНЧИКОВ — Фантастика и реальность в рассказе М.А.Осоргина «Пенсне». VIII класс . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .32

З.А.ШЕЛЕСТОВА — Басни И.А.Крылова в звучащем слове . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .36

На конкурс «Поклонимся великим тем годам…»

Т.Г.СОЛОВЕЙ — «Я всё-таки горд был за самую милую, за горькую землю, где я родился…» Анализ стихотворения К. Симонова «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…» VIII класс . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .38

Новые книги

С.С.ШАУЛОВ — Глубина научной мысли (к выходу в свет книги Н.Н.Богданова «“За стольких жить мой ум хотел…” Избранные литературоведческиестатьи» (М.: Новый Хронограф, 2015) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .42

ИТЕРАТУРАВ ШКОЛЕЛ3’2016

НаучноAметодический журналОснован в августе 1914 года

Выходит 12 раз в год

Учредитель — ООО «Редакция журнала “Уроки литературы”»

Главный редакторНадежда Леонидовна КРУПИНА

РедакторыНиколай Николаевич ЗУЕВ,

Татьяна Алексеевна КАЛГАНОВАОтв. секретарь

Ирина Степановна ГОЛОВИНАДизайн и вёрстка

А.Г.БРОВКОКомпьютерный набор

Н.А.КРУПИНОЙКорректура

Е.А.ВОЕВОДИНОЙ

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

В.М.Гуминский — доктор филологических наук, профес-сор, главный научный сотрудник ИМЛИ им. М.Горького;Е.О.Галицких — доктор педагогических наук, профессор,зав. кафедрой русской и зарубежной литературы Вятскогогосударственного гуманитарного университета, заслужен-ный учитель РФ;Ю.А.Дворяшин — доктор филологических наук, профессор,ведущий научный сотрудник ИМЛИ им. М.Горького, заслу-женный деятель науки РФ, член Союза писателей России,лауреат Международной премии им. М.А.Шолохова;Н.А.Дворяшина — доктор филологических наук, профес-сор кафедры филологического образования и журнали-стики Сургутского государственного педагогического уни-верситета, почётный работник высшего профессионально-го образования РФ;В.П.Журавлёв — кандидат филологических наук, доцент,зам. руководителя центра гуманитарного образования из-дательства «Просвещение»;С.А.Зинин — доктор педагогических наук, профессор ка-федры методики преподавания литературы МПГУ, членФедеральной предметной комиссии по литературе;И.П.Золотусский — литературный критик, писатель, ис-следователь жизни и творчества Н.В.Гоголя, член Русско-го ПЕН-центра, лауреат премии А.И.Солженицына, Госу-дарственной премии правительства РФ;А.Г.Кутузов — доктор педагогических наук, профессор;академик РАЕН;Ю.В.Манн — доктор филологических наук, профессорРоссийского государственного гуманитарного универ-ситета;В.С.Непомнящий — доктор филологических наук, зав.сектором и председатель Пушкинской комиссии ИМЛИРАН, лауреат Государственной премии в области литера-туры и искусства РФ;Н.Н.Скатов — доктор филологических наук, член-корр.РАН;Л.А.Трубина — доктор филологических наук, профессор,проректор, зав. кафедрой русской литературы, председа-тель диссертационного совета МПГУ;В.Ф.Чертов — доктор педагогических наук, профессор,зав. кафедрой методики преподавания литературы МПГУ.

АДРЕС РЕДАКЦИИ:Покровский бульвар, дом 4/17, строение 5,

Москва, почтамт, 101000.Телефон: 8 (495) 624O77O38.

Факс: 8 (495) 624O77O78.

EOmail: [email protected]

Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере

массовых коммуникаций и охране культурногонаследия.

Свидетельство о регистрации средства массовойинформации

ПИ № ФС77A22549 от 30 ноября 2005 г.

Отпечатано ЗАО «АлмазAпресс», Москва, улица Шоссейная , дом 4 "Д".

Тираж 8 000 экз.

© Журнал «Литература в школе». 2015.

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!Не забудьте продлить

подписку на второй квартал2016 года!

СТАНОВИТЕСЬ НАШИМИАВТОРАМИ!

16+

НАШИ ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ

В давние уже годы услышал от одноголитературоведа-пушкиниста, человека слав-ного, образованного, что-то вроде: «Славабогу, гора — с плеч, закончил книгу о “Медномвсаднике”». — «Книгу?» — переспросил я. —«Книга получилась. Больше двадцати листов.Это же — Пушкин…»

Понимаю, Пушкин. «На холмах Грузиилежит ночная мгла…» «Редеет облаков лету-чая гряда…» Почти каждое его стихотворе-ние — это подарок на всю жизнь. Читаем.Помним. Повторяем и повторяем… Думаем.Всю жизнь. Порою кто-то пишет, объясняя,видимо, не столько поэта, сколько себя.Можно и книгу написать об одном стихотво-рении. И всё будет мало. Новые дни жизни:от юности до последних дней. И почти в каж-дом дне голос и душа поэта скажут что-тоновое, о чём думать и думать…

Будучи в прошлом году в Иркутске, услы-шал я, что в тамошнем театре выступал в ка-честве гостя Владимир Ильич Толстой. Выйдяна сцену, он не привычные речи стал гово-рить: о жизни Толстого, о значении его твор-чества. Но услышал зал… «Неужели так никтои не подойдёт ко мне, неужели я не буду тан-цевать… Неужели меня не заметят… Они жедолжны знать, как мне хочется танцевать, какя отлично танцую и как им весело будет тан-цевать со мной...»

Да, это был «Первый бал Наташи». Слу-шали, затаив дыхание. А потом — встали идолго аплодировали. Это была благодар-ность Льву Толстому. И немного, конечно,Владимиру Ильичу Толстому, который во-время и правильно понял, что лучшее словоо Толстом — это сам Толстой: его речь, егомысли, его вечная живая душа. Никто и ни-когда не скажет о Толстом лучше и точнее,чем сам Лев Николаевич. И слава Богу, чтодарована ему была долгая жизнь. Он многонаписал. Для всех.

Вспоминаю своё. Маленькому внукуМите пять-шесть лет, мне — за семьдесят.Возле дивана, где мы обычно отдыхаем, ле-жат несколько книг. Детская жизнь полнадел интересных: везде надо успеть. Бегомда бегом. Порой настигает усталость. Уса-

Борис ЕКИМОВ — русский писатель, публицист; лауреат первой премии «Москва-Пенне» (1997), лауреат Государственной премии РФ (1998), лауреатВсероссийской литературной премии «Сталинград» (1999), премии Александра Солженицына (2008), премии «Ясная Поляна» (2014)[email protected]

НЕОБХОДИМОСТЬ ТОЛСТОГОАннотация. Автор убеждает, что классическая литература, и в частноститворчество Л.Н.Толстого, находит живой отклик в каждом новом поколениичитателей, от начинающих до опытных, и должна входить в жизнь человекас юных лет.Ключевые слова: каждое пушкинское стихотворение — подарок на всюжизнь; речь, мысли, вечно живая душа писателя; философ, учитель и про-поведник; толстовское видение мира и человека в нём; по жизни с класси-кой — дальше и выше.

Abstract. Author declares that classical literature, and in particular L.N.Tolstoybooks always find a lively response in each new generation of readers andshould be part of a person’s life from a young age.Keywords: each Pushkin’s poem is a gift for a lifetime; speech, thought, writer’ssoul; philosopher, teacher and preacher; Tolstoy’s vision of the world.

2 Литература в школе. 2016. № 3.

Л.Н.Толстой среди яснополянских детей. Открытка. Начало ХХ века

живаемся на диван. И почти всякий раз Митявспоминал:

— Можно «Два товарища» почитать…— Можно, — соглашаюсь я и протягиваю

руку.Книга рядом. Это сборник басен Льва

Толстого с иллюстрациями Ромадина. «Дватоварища» выбраны и положены ближе немоею рукой и волей; Митя выбрал из стопкидругих детских книг. Раз да другой былосказано: «Можно “Два товарища” почитать».Вот и легла книга поближе, чтобы удобнейбрать.

Малыш, открывая книгу, начинает смот-реть содержание.

— Можно «Лев и мышь», можно «Два то-варища»… Можно… — но добавляет всегдаодинаково. — А потом — дальше.

Читаем. Порою — он, чаще — я. Однубасню, другую… Потихоньку беседуем,осуждая глупую жадность вороны, её погу-бившую; или плохого товарища, которыйоставил друга в беде. Хорошее получалосьчтение. Славная, тихая беседа. Многие бас-

ни мальчик знает почти наизусть. Но не при-едается. Потому я и слышал порой: «Можно“Два товарища” почитать…» Это проситдуша детская. В ней томится жажда духов-ная: хочется побыстрее понять этот мир, вкоторый недавно ступил. Утоление этой жаж-ды — художественная литература. Лев Тол-стой. Нынче это толстовские басни, завтрабудет «Филиппок», «Лев и собачка», «Ко-сточка»; в свою пору с помощью учителей дародителей — «Детство. Отрочество.Юность» и, конечно, «Казаки» — исповедьмолодого сердца. А потом — дальше и выше.

Внуку лет пять-шесть. Мне — старому —семьдесят с лишним. Вроде бы начитался.Вот они — ряды и ряды книг. Но возле того жедивана, приюта покойного, — «Круг чтения»,томик «Переписки», «Мысли на каждый день»,«Об искусстве». И почти всякий день открыва-ется одно ли, другое. Тоже просит душа. Уто-ленья ли, мудрого собеседника. И теперь, насклоне лет.

Толстовские годовщины, в том числе«Яснополянские встречи», подготовка к ним

— прекрасный и естественный повод читать,размышлять и даже спорить о Толстом. Хотявсе эти споры — не более чем сладкоголо-сое витийство. О чём спорить? Всё про-яснилось и установилось. Перед нами, аточнее, с нами не только писатель, философ,учитель и проповедник, но шире, выше, объ-ёмнее — Лев Толстой. Стремиться постичьего всё равно что пытаться постичь природули, Бога. Но читать, в который раз наслаж-даясь толстовским словом, пытаться понять,собеседовать, удивляться его прозорливо-сти — разве не радость?

Простой пример.«Любопытство» — название космиче-

ского аппарата, который работает на Марсе.Честное название. Цена этому «Любопыт-ству» — миллиарды долларов.

Лев Толстой: «Если бы 1/10 тех сил, кото-рые тратятся теперь на предметы простоголюбопытства… тратились на истинную науку,учреждающую жизнь людей… то не было бытех болезней, от которых вылечивается кро-шечная часть… Не было бы вырождения це-лых поколений… не было бы убийств сотентысяч на войнах… не было бы тех ужасов без-умия и страдания…»

Это не день вчерашний, но сегодняш-ний, когда ужас безумия уносит уже несотни тысяч, а миллионы и миллионы чело-веческих жизней. «Какая интересная физи-ка…» — сказал о своих трудах один из соз-дателей атомной бомбы. Ответ ему — Хи-росима и Нагасаки.

Ещё одно толстовское, совсем про-стое: «На старости лет мне как-то особенноудивительно, когда я так смотрю на му-равьёв, на деревья. И что перед этим зна-чат все аэропланы! Так всё это грубо, аля-повато…»

Читаю. Тихий вечерний час разрываетоглушающий рёв современного военногоаэроплана. Повадились они над нашим по-сёлком летать. И всё стараются ниже иниже, чтобы оглушить, пугая ли, удивляя.Дуростью нас не удивишь. Даже если этоплоды научных открытий и достижений векадвадцать первого.

Гул стихает. Возвращается тишина.В последних лучах солнца сияющая стреко-за неслышно парит, улетая к ночлегу.

Молчи, скрывайся и таиИ чувства и мечты свои.Пускай в душевной глубинеВстают и заходят оне.Безмолвны, как звезды в ночи.Любуйся ими и молчи, —

сказал, может быть, самый значительныйдля Толстого поэт — Фёдор Тютчев. Этостихотворение отмечено в сборнике, ко-торый читал Толстой, восклицательнымзнаком.

— Не могу молчать! — ответил на эту та-кую близкую ему мысль и тоже с восклица-тельным знаком Лев Толстой.

И рядом с «Войной и миром», «Анной Ка-рениной», «Казаками», «Воскресением» —томами великолепной, отточенной прозы,смолоду и до последних лет — дневники,бесчисленные письма, людям близким и во-все незнакомым, газетные статьи, памфле-ты. «К рабочему народу», «К политическимдеятелям», «К духовенству»…

Мне кажется, это случилось, потому чтосмолоду и до последних лет Толстой хотелбыть услышанным и понятым. Но видя, чтомир не меняется или слишком медленноизменяется, он начал «кричать». Он хотелбыть услышанным. И он был услышан. Но…

Возле человека великого во все вре-мена всегда было много скептиков. По-

3


А.В.Николаев. Первый бал Наташи. 1977

другому назвал их Крылов. Точнее назвал.Они не переводятся и ныне. Особенно имвидятся уязвимыми философские трудыТолстого, трактаты, статьи, письма. Ответтут может быть только один: много званых(Толстой обращался ко всем), но не всеоказываются «избранными», то есть спо-собными хотя бы попытаться понять, а чтотруднее — принять толстовское видениемира и человека в нём. Сто раз обруганноетолстовство, которое воплотилось в людяхи в сообществах людей. Разве не пример— толстовские коммуны, которые доказалисвою жизненность, но советской властьюсначала были выселены в Сибирь, но и тамне сдались и поэтому были физически уни-чтожены. А Махатма Ганди и с ним народИндии, история его освобождения; движе-ния «общих», молокан, израильские кибу-цы, то там, то здесь возникающие «городаСолнца», «Ауровили»… А сколько нас, чащевсего не сознающих, но сердцем и ду-хом — толстовцев. Сколько было, и есть, ибудет ещё. Ведь детская душа маленькогоМити сразу почуяла в толстовских притчахродственное и потянулась к ним: «“Два то-варища” почитать…» А потом подумать,понять и принять толстовское, такое близ-кое детской душе: любовь, сострадание,радость жизни.

Они должны обязательно встретиться:маленький человек, начинающий путь, и ЛевТолстой — русская художественная литера-тура, которая изначально и поныне — не пря-ник, не кнут, но хлеб насущный и утолениедуши.

Да, именно русская художественная ли-тература, которой совсем нередко то громче,то тише поют заупокойную, определяя времяокончательной смерти её. Опять Крыловвспоминается, его басня. Но порою визгли-вые ниспровергатели, атакуя Пушкина, Тол-стого, Есенина, пусть в малом и не сразу, апонемногу, шаг за шагом, но добиваютсясвоего.

Простой пример. Среди книг, которыемы читали порою с внуком, — «Роднаяприрода», «Стихи русских поэтов». Изда-тельство «Детская литература». Состави-тель Наталья Боярская. В книге четырераздела: «Зима», «Весна», «Лето»,«Осень». Пушкин, Жуковский, Лермонтов,Есенин, Некрасов… Вершины, цвет рус-ской поэзии.

Строки редакционного предварения:«Эта книга введёт маленьких читателей в чу-десный мир…» Именно так: в мир не толькорусской природы, но и русской поэзии, рус-ской культуры. Первые шаги детства рука обруку с Пушкиным, Кольцовым, Тютчевым,Никитиным.

Когда мы с внуком читали эту книгу,малыш удивлялся тому, что, лишь открывлюбую страницу и первые строки увидев:«Здравствуй гостья-зима…», «Октябрь ужнаступил…», — я поднимал глаза от книгии, глядя на внука, продолжал наизусть:

«Просим милости к нам…», «Уж роща отря-хает…».

Лишь первая строка. И — всё Печатныхстраниц и строк мне не надо, потому что ониу меня в памяти, в душе, в благодарномсердце. Давным-давно, накрепко и до концадней моих. Спасибо моему школьному «Бук-варю», «Родной речи», хрестоматиям. Спа-сибо их составителям, которые понимали,что русская классическая литература — этохорошие, понятные, легко запоминающиесястихи и, конечно же, воспитание, созиданиедетской души, характера, нравственногостержня.

Детям — всё лучшее! Это — вечный за-кон. Еда, питьё, чистый воздух… И конечноже, родной язык в лучших его образцах. Длянас — русская классическая литература. Спервых шагов ученья. Особенно — первыхшагов.

Открываем нынешние учебники дляпервого класса, которые называются «Аз-букой», «Литературным чтением». Послед-нее в 2 книгах. Здесь представлены стихи ипроза более 30 авторов, в основном мне

неизвестных: Пивоваров, Лунин, Артюховаи т. д. Присутствует обычный набор детскихписателей: Маршак, Чуковский, Михалков.Несколько строф Пушкина. Майков и Пле-щеев — по одному стихотворению. Лев Тол-стой помещён в раздел «Из старых книг».Одна басня — «Зайцы и лягушки». Вот тебеи вся русская литература!

Немногим более повезло русскойклассике в «Азбуке». Никитин, Суриков,Есенин, Бунин — по одной строфе каждый.Пушкин появляется на страницах «Азбуки»семь раз, но лишь отрывками по 3-4 строч-ки (не строфы!). Толстой — шесть раз, нотоже крохотками. А.В.Берестова — 15 про-изведений. И снова, конечно же, Бобылёв,Костарёв, Григорьев и Григорьева, Пляц-ковский, Резник, Хармс, Михалков, Мар-шак, Благинина — всего два десятка авто-ров для первого знакомства с русской ху-дожественной литературой.

Цыпа-цыпа! Аты-баты!Мы — цыплята, мы — цыплята!Мы клюём, клюём, клюём



Д.А.Шмаринов. Встреча с дубом. 1953—1955

Всё, что встретим на пути,И поём, поём, поём:— Ти-ти-мити! Ти-ти-ти…

Слон-москвич, в столицу онБыл слонёнком привезёнИз соседней из страны,Той, где водятся слоны.

(Вопрос по географии: «Из какой со-седней? Польши, Монголии?..»)

И словно глоток свежего воздуха последушной комнаты:

Белая берёза Под моим окномПринакрылась снегом,Точно серебром.

………………………Лес, точно терем расписной,Лиловый, золотой, багряный,Весёлой, пёстрою стенойСтоит над светлою поляной.

Слава тебе Господи, что была, есть ибудет русская художественная литература!

Но это лишь глоток. Одна лишь строфаБунина, одна строфа Есенина, Сурикова, Ни-китина. А далее снова так называемое дет-ское:

Гусь ГогаИ гусь Гага.Друг без другаНи шага.

«Азбука», «Хрестоматия» — это первыевстречи с литературой. Первые шаги, кото-рые должны быть выверены с помощьювзрослых. Это понимал Толстой, взяв насебя великий труд составления не только«Азбуки», «Новой азбуки», но 1, 2, 3, 4-й«Русских книг для чтения». В течение сем-надцати лет он работал над этими книгами,объясняя столь долгие труды великой от-ветственностью: «…для неё нужно знаниегреческой, индийской, арабской литера-тур… работа над языком…», «…как бы непросмотреть Ломоносова, Пушкина…», «…первые впечатления поэтические получаетиз неё…». То есть из «Азбуки».

«Дети — строгие судьи в литературе.Нужно, чтобы рассказы были для них напи-саны и ясно, и занимательно, и нравствен-но».

Позднее дотошные литературоведыподсчитали, что, работая над «Азбуками» и«Русскими книгами для чтения», Л.Толстойсоздал 629 произведений. А потом снова иснова шёл строгий отбор. «…Чтоб всё былокрасиво, хорошо, просто и, главное, ясно»,— объяснял свою задачу Толстой.

В толстовских «Азбуках» — первое зна-комство с богатствами русского языка, снашей природой, историей, вековымиобычаями, нравами, а всё это вместе —

ненавязчивые подспудные уроки воспита-ния: любви, милосердия, сострадания.«Мальчик и нищий», «Бабушка и внучка»,«Старик и яблонька»… Короткие строки,но великая мудрость, которая от страницык странице, капля за каплей наполняетдушу ребёнка.

«…Каждые три-четыре строчки… пре-вращаются под его пером в умные, трога-тельные, убедительные рассказы» (С.Мар-шак).

Но теперь, но в современных букварях,Лев Толстой оказался лишним. Повторю: в«Литературном чтении» для 1 класса в 2 егокнигах, лишь одно-единственное произве-дение Толстого — «Зайцы и лягушка», в раз-деле «Из старых книг».

Наши прежние «Буквари» да «Родныеречи», вероятно, были мудрее. Недаром я ипоныне помню их страницы: Пушкин, Не-красов, Тютчев, Никитин, Кольцов…

Мои первые учебники теперь лишь в па-мяти. Найти их не смог. Но, к примеру, в«Родной речи» для первого класса 1963года — десять произведений Толстого,одиннадцать — Ушинского, Плещеев, Акса-ков, Лермонтов, Коцюбинский, Пушкин,Одоевский, Некрасов, Крылов, Соколов-Микитов, Майков. Всё это за полвека рас-теряно. Взамен:

Цыпа-цыпа! Аты-баты!..Ти-ти-мити! Ти-ти-ти!

Русская художественная литература вовремена нынешние, мягко скажем, не в че-сти. Трудно хорошим книгам, трудно и лите-раторам. Порой посещают печальные мыс-ли: а что если и впрямь «будущее русскойлитературы в её прошлом»? Эту усмешливо-злую формулу уже почти век повторяют, пы-таясь принизить, а то и вовсе свести на нетрусскую литературу прошлого века и веканынешнего.

Снова нам в помощь Лев Толстой. Какпечален, как скорбен старый огромныйдуб… с «обломанными… суками и с обло-манной корой, заросшей старыми болячка-ми… он старым, сердитым и презрительнымуродом стоял…». Его печальный вид впорумыслям безнадёжным князя Андрея Бол-конского, что было естественно после че-реды жизненных невзгод. «Да, он прав…этот дуб… — наша жизнь кончена».

Но… Вот она подбегает к коляске, то-ненькая черноглазая девушка, «которая…довольна и счастлива», о чём-то своём кри-чит и смеётся. Тает на сердце лёд.

«— Нет, ты посмотри, что за луна! Ах, ка-кая прелесть! Душенька, голубушка, подисюда. Так бы вот… и полетела бы. Ах, божемой! Боже мой!»

Что особого в этих простых словах, на-боре слов? Почему они словно врачующийбальзам или живая вода? Просто это — ЛевТолстой.

И вот уже…

«Старый дуб, весь преображённый, рас-кинувшись шатром сочной, тёмной зелени,млел, чуть колыхаясь в лучах вечернегосолнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, нистарого горя и недоверия — ничего не быловидно. Сквозь столетнюю жёсткую кору про-бились без сучков сочные, молодые листья,так что верить нельзя было, что этот старикпроизвёл их. “Да это тот самый дуб”, — по-думал князь Андрей, и на него вдруг нашлобеспричинное весеннее чувство радости иобновления. Все лучшие минуты его жизнивдруг в одно и то же время вспомнилисьему. И Аустерлиц с высоким небом, и мёрт-вое укоризненное лицо жены, и Пьер на па-роме, и девочка, взволнованная красотоюночи, и эта ночь, и луна — и всё это вдругвспомнилось ему.

“Нет, жизнь не кончена…” — оконча-тельно беспременно решил князь Андрей».

Повторим и мы: продолжается жизньлюдей, страны и, конечно, художественнойлитературы. Нужно лишь оглянуться, при-слушаться, увидеть в своих, уже нынешнихднях «черноглазую девушку», услышать еёслова или что-то иное, похожее, детское.

Будем читать Толстого, потому что жизньпродолжается, она — и в прошлом, и в буду-щем.

Когда смотришь на могучее дерево, лю-буешься его кроной, листвой или вкушаешьего плоды, не лишне вспомнить и возблаго-дарить не только нынешний час этого дерева;ведь позади у него годы и годы, порою деся-тилетия, века; под морщинистой истрескан-ной корою — обруч за обручем — годовыекольца, а в земле могучие корни, на которыхдерево стоит и которым живёт в час нынеш-ний, одаряя прохладой, красотой, плодами.

«Будущее русской литературы в её про-шлом».

«Да!» — соглашаюсь я. Будущее и на-стоящее русской художественной литера-туры в её великом прошлом, в тех светлыхистоках и могучем русле, где сливаютсяТолстой и русские сказки, Пушкин и народ-ные песни, Лермонтов и наши поговорки,пословицы, Тургенев, Лесков, Шолохов,Шукшин, Рубцов.

С опорой на это богатство, с подмогойего рождалось и ныне рождается русскоеслово — свежая молодая листва и плодымноговекового укоренённого древа рус-ской художественной литературы, котороеодно на всех. От первых шагов жизни до по-следних.

Вспоминаю недавнее, детское: «Можно“Два товарища” почитать. А потом — даль-ше…»

Именно так, дальше и выше. Рука обруку с Пушкиным, Тютчевым, Никитиным,Кольцовым. И конечно же — c Львом Тол-стым, великим писателем, мудрым учите-лем, необходимость которого так очевиднав нашей нынешней жизни.

2013 г.

5


Поэма Н.А.Некрасова «Кому на Руси житьхорошо» в основном строится на материалеисторической жизни Ярославской и Костром-ской губерний. Но в ней нашли отражение ивпечатления, почерпнутые Некрасовым вовремя поездок по Нижегородскому и Влади-мирскому краю, а также события в иных, по-рой самых отдалённых уголках Российскойимперии. Например, в поэме упоминается остранных причудах якутского губернатора1.Использованы в поэме и рязанские реалии.

Колоритный образ князя Утятина(Последыша) — собирательный. В совре-менном русском языке слово «прототип»означает «первоначальный образец» и ис-пользуется как термин литературоведения,то есть реальное лицо, послужившее авторухудожественного произведения для созда-ния литературного образа. Создавая образысвоих героев, писатели отталкиваются отконкретных людей, реальной жизни и ис-пользуют вымысел. Бывает, что один и тотже человек может послужить прототипомгероев разных произведений. Можно с уве-ренностью предположить, что в психологи-ческий портрет князя Утятина вплелись чер-ты генерала Льва Дмитриевича Измайлова,бессменного рязанского губернского пред-водителя дворянства начала XIX века. Из-майлов, сын полковника Д.Л.Измайлова ифрейлины двора графини Е.И.Гендриковой,богатейший помещик, имевший более 5 600крепостных душ в Тульской, Рязанской иМосковской губерниях, поддерживавшийсвязи в придворных кругах, приобрёл в на-чале XIX века скандальную известностьсвоенравного и неукротимого самодура.Князь И.М.Долгоруков писал: «Он был добешенства запальчив и никому не хотел по-кориться, своевольничал чрезвычайно и, бу-дучи богат, имея знатных протекторов, небоялся никого»2. У Некрасова Влас расска-зывает об Утятине:

Помещик наш особенный,Богатство непомерное,Чин важный, род вельможеский,Весь век чудил, дурил…

Непомерная гордыня, вспышки безудерж-ного гнева по малейшему поводу и разгульныепривычки Утятина («охота, музыка, дворовых

дует палкою») напоминают образ жизни Из-майлова. Современники и позднейшие иссле-дователи не без основания полагали, что осо-



ГРАЧЁВА Ирина Владимировна —кандидат филологических наук

РЯЗАНСКИЕ РЕАЛИИ В ПОЭМЕ Н.А.НЕКРАСОВА«КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО»**Исследование осуществлено при финансовой поддержке Российскогогуманитарного научного фонда (РГНФ) и Правительства Рязанской области. Проект РГНФ 15-14-62001 а (р) «Рязанский край в контексте русской литературы:региональный аспект исследования»

ннотация. В статье показано, как события из жизни Рязанской губерниииспользовались в поэме Некрасова. Устанавливается один из возможныхпрототипов героя поэмы — князя Утятина. С помощью архивных и мемуар-ных материалов комментируются события, изображённые в отрывке «Прохолопа примерного — Якова верного».Ключевые слова: Н.А.Некрасов, поэма «Кому на Руси жить хорошо», историясоздания, прототипы героев, рязанские реалии, факт и художественный образ.

Abstract. The article shows how events from the life of Ryazan Region wereused in the Nekrasov’s poem. The possible prototype of Prince Utyatin is disco-vered. Using archival materials and memoirs, the events from the passage“About the exemplary slave — truthful Jacob’s” are discussed.Keywords: N.ANekrasov, poem “Who Lives Well in Russia”, story of creation,characters prototypes, Ryazan realities, fact and artistic image.

В.А.Серов. Князь Утятин. Илл. к поэме Н.А.Некрасова «Кому на Руси житьхорошо». 1951

бенности личности и поступки Измайлова на-шли отражение в комедии А.С.Грибоедова«Горе от ума» и повести А.С.Пушкина «Дубров-ский»3. Измайлову, в отличие от Утятина, дове-лось пережить утрату юридической власти надкрепостными задолго до реформы 1861 года.После нескольких судебных расследований егоимения взяли в опеку, а его самого указанобыло поселить в Туле или Рязани под надзоромместных властей. Но не смирившийся с этимгенерал продолжал жить в своём рязанскомимении Горки, оставаясь грозой для дворовыхи крестьян. Он скончался в 1834 году, но о нёмдолго ещё вспоминали в русском обществе.

Некрасовская глава «Последыш» публи-ковалась в «Отечественных записках» в 1873году. Незадолго до этого, в 1871 году, в жур-нале «Русский архив» (вып. 8) появилась ано-нимная статья «Из очерков недавней стари-ны», открывавшаяся рассказом об Измайлове,а в 1872 году в «Русской старине» (№ 12) печа-тался большой очерк А.Г.Пупарёва «Лев Из-майлов». О «рязанском Амане» шла речь в«Записках современника» С.П.Жихарева,печатавшихся в 1853—1854 годах в журнале«Москвитятин», в 1855 году — в «Отечествен-ных записках» и вышедших в 1859 году от-дельной книгой. У Некрасова Влас вспоминал:на губернатора, лично приехавшего к Утятину,чтобы убедить его повиноваться царскому ма-нифесту об освобождении крестьян, возму-щённый помещик кричал так, что «сердитыйголос барина / В застольной дворня слышала».У Жихарева упоминается, как Измайлов и во-все добился смещения рязанского губерна-тора Д.С.Шишкова, задевшего его самолюбиенеосторожным словом. Пишет он и о том, какИзмайлов однажды вздумал подарить новомуисправнику «тройку лошадей с дрожками». Ноисправник не сумел проявить должного подо-бострастия, и вмиг настроение чванливогосамодура переменилось: он велел выпрячьлошадей, надеть хомут на исправника, «за-пречь его самого в дрожки и заставить отвезтиих в каретный сарай под прихлёстом арапни-ка»4. Сцены издевательства над дворянином,да ещё находящимся при исполнении слу-жебных обязанностей, во времена Некрасовамогли показаться неправдоподобными. По-этому у Некрасова в аналогичном положенииоказался дворовый Ипат: «…наш князюшка /Меня рукою собственной / В тележку запря-гал…» Но основным источником сведений обИзмайлове для Некрасова могли послужитьрассказы сотрудника журнала «Современник»С.Т.Славутинского. Его детство прошло в селеМихеево Егорьевского уезда, расположенномнедалеко от главной рязанской вотчины Из-майлова — села Дединово. Став чиновникомособых поручений при рязанском губернато-ре, Славутинский в 1858 году был направленна расследование обстоятельств бунта деди-новцев, добивавшихся воли. Под впечатлени-ем от воспоминаний дединовских старожилово былых временах и их прежнем владельцеИзмайлове Славутинский занялся изучениемархивных материалов. Работа Некрасова над«Последышем» шла одновременно с работойСлавутинского над документальным очерком

«Генерал Измайлов и его дворня» («Древняя иновая Россия», 1876). И видимо, не случайно вэтих произведениях немало перекличек.

У Славутинского также приведён эпизодс запряжённым в коляску исправником. Порассказу автора, Измайлов не любил увесе-лений, свойственных образованному дворян-скому кругу, не признавал бальных танцев.Он предпочитал бешеные скачки на тройках,охоту, крупную картёжную игру, лихие попой-ки и оргии с участием крестьянских «игриц» и«плясиц». У одного из его слуг была особаяобязанность — вечерами на тройке лошадей«разъезжать по деревням измайловским длясбора девок на “генеральские игрища»”»5. УНекрасова крестьяне жалуются:

День — каторга, а ночь?Что сраму-то! За девками

Гонцы скакали тройкамиПо нашим деревням.

Перед Последышем, отдыхающим наречном берегу, «поют и пляшут девицы». За-ставив танцевать на лугу и своих сыновей сжёнами, «старик их осмеял».

Потехи для своих гостей Измайлов разно-образил грубыми и весьма затейливыми «шут-ками» с мелкопоместными дворянами: одногопривязали к вращающемуся крылу ветряноймельницы и сняли потом «еле живым», другогозашили в медвежью шкуру и «чуть было совсемне затравили собаками», третий «был прота-щен подо льдом из проруби в прорубь»6. У Не-красова в проруби для барского развлеченияопять-таки побывал Ипат. По словам Славу-тинского, Измайлов стремился показать себярачительным хозяином. Страдая в старостиот подагры, он требовал, чтобы его возили поработам, «наблюдал лично и за пахотою, и запокосом, и за уборкою хлебов, и за молоть-бою, и за положением скирдов на гумнах». Замалейшие, почудившиеся даже упущения не-милосердно сёк крестьян и дворовых. Но чембольше он вмешивался в крестьянские рабо-ты, тем хуже шло хозяйство. Однажды он же-стоко наказал крестьянина, кормившего ло-шадь собственным овсом, «почему-то вооб-разив, что этот овёс непременно господский,что он украден этим крестьянином»7. Так жестрого, но бестолково распоряжался в своёмимении Утятин, приказав вновь раскидать полугу стог сена, показавшегося ему сырым. Оннегодует, что крестьяне «гноят господскоедобро». На самом деле сено было хорошо вы-сушено и принадлежало не ему, а самимкрестьянам. В Измайловском Дединове небыло пахотной земли, главной ценностью иисточником крестьянских доходов были об-ширные заливные луга по берегам Оки, да-вавшие отборное сено. Этими лугами деди-новцы очень дорожили. Когда Измайлов ото-брал покосы, они пытались жаловаться вразные инстанции, но безрезультатно. У Не-красова крестьяне Утятина ради пойменныхлугов готовы после отмены крепостного прававновь пойти в добровольную кабалу. Однаковсё закончилось безуспешной тяжбой за лугас наследниками Утятина.

Происшествие в Рязанской губернии леглов основу Некрасовского отрывка «Про холопапримерного — Якова верного». О нём Некра-сову рассказал А.Ф.Кони, который в студенче-ские годы в качестве домашнего учителя про-вёл лето в имении А.Н.Драшусова ПанкиноПронского уезда Рязанской губернии. Владе-лец имения был известным учёным-астроно-мом, профессором Московского университета.О случае самоубийства верного слуги на глазахпомещика поведал Кони сторож волостногоправления8. Но старик сообщил ходившие погубернии слухи, обраставшие вымышленнымиподробностями по мере их передачи от одногок другому. История, описанная Кони, произош-ла с помещиком Сапожковского уезда. Об этомсвидетельствуют «Записки» А.И.Кошелева, в1839—1841 годах исполнявшего обязанностисапожковского уездного предводителя дво-рянства. В этом уезде он владел обширнымимением с многочисленными селениями ибольшими усадьбами в сёлах Троицком (Дег-тяные Борки), Михайловском, Песочня, ЧёрнаяСлобода. По соседству в селе Поляны (Чуди-лище тож) жил отставной майор, его имя скры-то в «Записках» под инициалами В.И.Ч. Это Ва-силий Ильич Чулков, который и явился прото-типом некрасовского господина Поливанова.Биография Чулкова отлична от той, которуюдал Некрасов своему герою, но их психологи-ческие черты удивительно схожи.

Чулков принадлежал к служилому дворян-ству, на пятнадцатом году вступил в Екатери-нославский кирасирский полк, участвовал вдвух войнах России с наполеоновской Фран-цией и Заграничном походе 1813—1815 годов,за Бородинское сражение был награждён ор-деном Св. Владимира 4-й степени. В 1819году был уволен в отставку с чином майора иправом ношения мундира. Кошелев писал,что Чулков был «человек недурной, пользо-вавшийся общим уважением в дворянстве, ножестокий в обращении с крестьянами и дво-ровыми людьми». Причём происходило это неот злобного нрава, а от привычки к неукосни-тельной армейской дисциплине: «Он считалсвоим священным долгом учить своих людейпорядочному житию, наказывать лентяев иворов и строго взыскивать за всякие проступ-ки». А потому в его имении «брань, ругатель-ства и сечение крестьян производились еже-дневно». При малейших неисправностях «онсажал людей в башню и кормил их селёдками,не давая им пить»9. При выполнении тяжёлыхземляных работ на них надевались специ-альные рогатки, не дававшие им возможностиприлечь для отдыха на землю. Барин муштро-вал своих крепостных, как солдат, и его дво-ровые и крестьяне по всей округе отличалисьвоенной выправкой. Чулков не позволял селя-нам рубить в своём лесу дрова, требуя топитьпечи выкорчеванными старыми пнями. По-этому его лес был образцово расчищен и ухо-жен, зато деревенские избы с уродливым на-громождением разновеликих пней на дворахпредставляли странное зрелище. Кошелев направах предводителя дворянства не раз пы-тался воздействовать на Чулкова и даже при-грозил учредить над его имением опеку. Чул-

7


ков пожаловался губернскому предводителюдворянства Н.Н.Реткину, заявив, что «гуман-ность» Кошелева может подать повод «к воз-мущению крепостных людей»10. Реткин, самсуровый крепостник, принял его сторону и до-бился, чтобы на следующих уездных выборахКошелева забаллотировали.

Некрасов писал: «Даже с родными, не толь-ко с крестьянами / Был господин Поливановжесток». Рассказ о том, как Поливанов выгнализ дома дочь с зятем («обоих прогнал наги-шом»), вымышлен. Однако нравственный обликподобных людей был верно угадан Некрасо-вым. Чулков не пощадил двоюродного брата.Дядя Чулкова, капитан в отставке ГригорийПетрович Чулков, владевший сапожковскимсельцом Поляны, в послужных документах ука-зывал, что «женат на своей отпущеннице Прас-ковье Емельяновой»11. Она была ключницей вбарском доме. Их сын Михаил, внесённый вдворянские родословные книги Рязанской гу-бернии, в 17 лет поступил на службу в Сапож-ковский уездный суд, дослужившись до чинагубернского регистратора. После смерти отцав 1809 году он считал себя законным наслед-ником. Но вмешался Василий Ильич, знавшийтайну этого невенчанного брака. В результатеСинодом «брак девки Емельяновой с капитаномЧулковым признан никогда не бывшим». Миха-ил вдруг оказался не только «незаконнорож-дённым», но и безвестным «подкидышем»12.Его лишили дворянства и обязали носить фа-милию по имени крёстного отца — Петров.Имение же в Полянах со всем движимым и не-движимым имуществом и свыше 300 крепост-ных душ достались Василию, который изгнализ усадьбы Михаила с матерью. Ситуацияосложнилась тем, что, пока шло судебное рас-следование, Михаил женился на дворовой де-вушке Прасковье Егоровой. Перед венчаниемон дал ей вольную, на что, как выяснилось, неимел права. И хотя супругов не разлучили, нообоим довелось перенести немало страданий.

Видимо, со слов Кони, Некрасов писал,что хозяин Якова частенько «к сестрице езжална чаёк». Чулкову приходилось постоянно по-сещать сестру Анну Ильиничну, вдову поручи-ка В.С.Исакова. Чулкову вместе с сестройпринадлежали имения в сёлах Петракове, Зи-менки, Подосинки, Строилове Зарайского

уезда Рязанской губернии. Анна, ссылаясь нанездоровье и несовершеннолетие детей, далабрату доверенность на полное распоряжениеих совместным владением. Он следил за хо-зяйством, собирал доходы, выплачивал нако-пившиеся семейные долги Исаковых, наказы-вал крестьян за «дурное поведение, леность,неповиновение, злонравие», мог сдавать их врекруты или высылать в Сибирь на поселе-ние»13. Кстати, путь из Полян в Зарайский уездмог пролегать и через пронские края, гдеКони услышал рассказ об этом помещике.

По словам Кошелева и Кони, одной изжертв помещика стал преданный ему кучер.Неизвестно, насколько соответствовало ре-альности сообщение Кони о том, что барин непозволил сыну кучера (у Некрасова — пле-мяннику) жениться и сдал его в рекруты. Ко-шелев писал, что Чулков, бывший кирасир, сособой придирчивостью следил за содержа-нием лошадей, их кормом, исправностьюсбруи. Он регулярно обходил крестьянскиеподворья, осматривая со всей строгостьюдеревенских саврасок. Собственному жекучеру от него доставалось постоянно. Современем у Чулкова начали отказывать ноги.Однажды в поездке кучер завёз барина в глу-хой зимний лес, закинул вожжи на дерево иповесился со словами: «Нет, ваше высоко-благородие, жить у вас больше мне невмого-ту»14. Некрасов, следуя рассказу Кони, гово-рит, что Яков отпряг коней, обрекая парали-зованного барина на погибель в лесу, но томупомог случайный охотник. У Кошелева, на-оборот, помещика спасло то, что лошадь небыла выпряжена и, повинуясь голосу хозяина,сама вывезла сани к дому. Некрасовский ге-рой был потрясён пережитым и, вернувшисьдомой, каялся: «Грешен я, грешен! Казнитеменя!» У Кони этого эпизода нет. В поэме прогосподина Поливанова поведал бывший дво-ровый, тоже от кого-то услышавший эту исто-рию. Назидательная, в духе народной морали,её концовка («Будешь ты, барин, холопа при-мерного, / Янова верного, / Помнить до Суд-ного дня!»), конечно же, была маловероятна илишь отражала наивные надежды крестьян-ского мира на возможность пробуждения со-вести у жестокосердных господ. В реальностиже Чулков с негодованием рассказывал зна-

комым о поступке кучера «в доказательствоглупости и грубости простого народа»15.

В конце XIX века председатель Рязанскойучёной архивной комиссии А.Д.Повалишин,писавший в своём труде «Рязанские поме-щики и их крепостные» о Чулкове и гибелиего кучера, удивлялся, «как поразительноверно действительности подобный же случайещё ранее рассказан у Некрасова»16. Он незнал о том, что писатель получил информа-цию из Рязанского края. Но именно такие,узнаваемые читателем, связанные с реаль-ной действительностью эпизоды и придавалинекрасовскому художественному повество-ванию особенную силу и убедительность.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 РОЗАНОВА Л.А. Поэма Н.А.Некрасова«Кому на Руси жить хорошо»: Коммента-рий. — Л.: Просвещение, 1970. — С. 48—50, 94, 125—126, 221, 222.

2 ДОЛГОРУКОВ И.М. Капище моего сердца// Русский архив. — 1890. — Кн. I. — С. 126.

3 ГРАЧЁВА И.В. Легендарный прототип //Русский язык и литература для школьни-ков. — 2013. — № 3. — С. 18—22.

4 ЖИХАРЕВ С.П. Записки современника /Ред., статьи и комментарий Б.М.Эйхен-баума. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1955. —С. 181.

5 СЕЛИВАНОВ И.В., СЛАВУТИНСКИЙС.Т. Из провинциальной жизни: Повести,рассказы, очерки. — М.: Современник,1985. — С. 323.

6 Там же. — С. 334.7 Там же. — С. 378.8 КОНИ А.Ф. Воспоминания о писате-

лях. — М.: Правда, 1989. — С. 201—202. 9 КОШЕЛЕВ А.И. Записки / Подг.

Т.Ф.Пирожковой. — М.: Наука, 2002. — С. 44—45.

10 Там же. — С. 45.11 ГАРО (Государственный архив Рязанской

области). — Ф. 98. — Оп. 11. — Д. 48. — Л. 39.

12 Там же. — Л. 76 об., 51.13 Там же. — Ф. 1375. 3 Оп. 1. — Д. 5. — Л. 1 об.14 КОШЕЛЕВ А.И. Записки… — С. 45.15 Там же.16 ПОВАЛИШИН А.Д. Рязанские помещики

и их крепостные. — Репринтное издание. —Рязань: изд-во РГПУ, 1995. — С. 302.



На службе

Считается, что прямым прототипом баринаКирилла Петровича Троекурова в романе

А.С.Пушкина «Дубровский» является помещикЛев Дмитриевич Измайлов. А его основное име-ние, в котором он творил бесчинства над своимикрепостными и соседями, находилось в селе

Хитровщина, что в Кимовском районе Тульскойобласти.

Родился Лев Дмитриевич Измайлов в 1763году. Принадлежал он к старинному дворянско-

ОВЧИННИКОВ Дмитрий — кандидат педагогических наук, г. Тула[email protected]

ПУШКИНСКИЙ ТРОЕКУРОВ ИЗ ТУЛЬСКОЙ ХИТРОВЩИНЫ

Аннотация. В статье рассказывается о генерале Л.Д.Измайлове — прото-типе Троекурова, героя романа А.С.Пушкина «Дубровский».Ключевые слова: прототип, Л.Д.Измайлов, биография, поступки, наказа-ние, прототип неcкольких литературных героев.

Abstract. The article tells about the general L.D.Izmailov who is the prototype ofTroekurov’s characterof A.S.Pushkin’s “Dubrovsky”.Keywords: prototype, L.D.Izmailov, biography, deeds, punishment, prototypeof several literary heroes.

му роду. Его воспитателем и опекуном по си-ротству был родной дядя Михаил Львович Из-майлов. Биографы Л.Д.Измайлова утверждают,что в детские и юношеские годы у него не былоникаких гувернёров и книг, он вёл празднуюжизнь в родовой деревне, где не знал ни в чёмотказа и где безграничное своеволие сталоглавной его чертой.

Из формулярного списка Льва Дмитриеви-ча Измайлова видно, что он рано вступил вслужбу в гвардейский Семёновский полк, в1770 году, то есть семи лет от роду. Впрочем,такие примеры добывания военных чинов чутьне с колыбели были тогда нередки. Первыйофицерский чин Измайлов получил в 1783 году,когда ему уже было около 20 лет. Следующиечины шли ему довольно туго: только в 1791 годуон был «выпущен» из капитанов гвардии в кон-но-юнкерский гренадёрский полк подполков-ником. В 1794 году, уже в чине полковника, онбыл назначен командиром Кинбурнского дра-гунского полка, из которого в 1797 году пере-ведён в гусарский Шевичев полк, тоже полко-вым командиром.

Вскоре после этого, в царствование импе-ратора Павла I, Измайлов вышел в отставку. Привступлении на престол Александра I Измайловопять на службе, уже в чине генерал-майора. Нов 1801 году он был почему-то уволен…

Измайлов, конечно, воевал: он участвовал вШведской войне (1788—1789) при Екатерине IIи за мужество был пожалован орденом СвятогоГеоргия четвёртой степени. Кроме того, в 1794году в Польскую войну он служил волонтёром ибыл во многих сражениях. В должности рязан-ского губернского предводителя дворянства онформировал в 1806 году земское войско (мили-цию) Рязанской губернии, за что получил орденСвятой Анны первой степени, а в 1812 году ря-занское дворянство избрало его в начальникисвоего ополчения, с которым он осуществил по-ход в Германию, где участвовал в блокаде рядакрепостей. За последнюю службу он получил

чин генерал-лейтенанта и осыпанную брилли-антами табакерку с портретом государя.

Итак, в 1801 году отставной генерал удалилсяв свои богатые поместья (Хитровщина в Тульскойгубернии, которую ему оставил в наследствоскончавшийся дядя), где тосковал по экстрава-гантным поступкам, а жизнь ограничилась обще-нием с соседями и крестьянами.

В отставке

Неприглядные поступки Измайлова в име-нии Хитровщина скоро стали известны верхов-ной власти. В высочайшем рескрипте Алексан-дра I от 23 марта 1801 года, данном на имя туль-ского губернатора Иванова, сказано: «Досведения моего дошло, что отставной генерал-майор Лев Измайлов, имеющий в Тульской гу-бернии вотчину, село Хитровщину, ведя распут-ную и всем порокам отверзтую жизнь, приноситлюбострастию своему самые постыдные и длякрестьян утеснительные жертвы. Я поручаю вамо справедливости сих слухов разведать безогласки и мне с достоверностию донести, безвсякого лицеприятия, по долгу совести и чести».

Связано это было, скорее всего, с однимомерзительным происшествием. В своём туль-ском поместье Хитровщина Измайлов устраи-вал пиры для соседей с выездами на природу ивсевозможными увеселениями. Однажды, вы-ехав на игрища с гостями и девками в сельцоЖмурово, генерал неожиданно обнаружил, что«игриц» на всех не достаёт, и поручил доверен-ному мужику по кличке Гусёк немедленно вос-полнить недостачу из близлежащей деревниКашино. Но крестьяне отказались отдавать дляразврата жён и дочерей, а посланцев побили ипрогнали. Тогда разгневанный барин напра-вился в эту деревню с гостями и со своей лич-ной гвардией, «казаками и псарями», для про-ведения карательной операции, закончившейсянесколькими увечьями и смертями крестьян.

«Гнев его, — писал биограф ИзмайловаС.Т.Словутинский, — прежде всего обрушилсяна Евдокима Денисова. Изба несчастногокрестьянина тотчас же размётана была по брёв-нам. Затем псари сложили солому с избы наулице, в два омёта, зажгли их, а промеж горя-щих ометов положили старика Денисова и ста-руху, жену его, и так жестоко высекли их арап-никами, что через три месяца после того захи-ревшая от наказания старуха скончалась. Нобарский гнев ещё не утолился: Измайлов при-казал зажечь двор и остатки избы ЕвдокимаДенисова, сломанной только по окна, и, если бне «игрица» Афросинья, безумное приказание,конечно, было бы исполнено. Афросинья двараза кидалась в ноги взбалмошному генералу,умоляя с неудержимыми рыданиями отменитьприказание, — почему-то она была убеждена,что двое маленьких внуков несчастного Дени-сова спрятались со страху где-то на дворе илив избе. И в самом деле, великодушное заступ-ничество «игрицы» спасло жизнь одного измальчиков, который забился тогда в переднийугол подпечья размётанной избы».

Связи у Измайлова были большие, всеместные чиновники перед ним трепетали, а по-тому дело его расследовалось очень вяло, ре-зультаты расследования так и остались тайной.В 1802 году генерал Измайлов вдруг покинулсовсем и надолго Тульскую губернию, пере-брался в рязанские поместья и даже на некото-рое время утихомирился…

Но после окончания военных походов 1812—1814 годов «подвиги» Измайлова в тульской Хит-ровщине развернулись с новой силой. Вся округабуквально стонала от такого соседства: выезжаяна охоту со своей сворой в 670 псов и многимивсадниками, он травил зверей, не разбирая мест,и часто вытаптывал посевы соседей. Никто нежаловался на ущерб, все прекрасно знали, чтона нивы жалобщиков он специально приедет смногочисленной свитой, псарями и казачкамиещё раз и вытопчет весь урожай. С теми, ктосмел спорить с ним и высказывать претензии,мог «расправиться по-свойски», поскольку ника-ких властей над собой не признавал.

Единственной защитой от Измайлова быласила. Обороняясь от набегов «соседушки»,князья Вадбольские, например, выстроили награнице своих имений специальную деревень-ку — Барьму, на краю которой была поставленачугунная пушка, направленная в сторону Хитро-вщины. Барьма играла роль заставы, сдержи-вающей порывы своеволия Измайлова.

Удивительно, но те немногие люди, у когохватило духу не поддаваться Измайлову и дажеего припугнуть, делались его задушевнымидрузьями. Сподвижник Суворова, бедный дво-рянин Голищев, никогда не пользовавшийся по-дачками Измайлова, на одной из пирушек в чём-то провинился. За это ему поднесли чашу «ле-бедь». Пить он отказался. Тогда попыталисьвлить ему в горло забористый напиток. Он вне-запно вырвался и принялся душить Измайлова.Лев Дмитриевич попросил прощения, потом дол-го добивался дружбы этого Голищева, а добив-шись, очень ею дорожил.

Все его соседи дух переводили, только когдаЛев Дмитриевич уезжал на зиму в Москву, а уж свесны по осень так и жили — «настороже».

У Измайлова для крепостных издавна суще-ствовала собственная исправительно-трудовая

9


Б.М.Кустодиев. Обед у Троекурова. 1919

система. За малейшие прегрешения полагаласьпорка. За более серьёзные проступки полагалиськандалы или, что было ещё хуже, рогатка — же-лезный ошейник с зубьями, не позволявший егоносителю поспать даже минуту. Причём в зави-симости от тяжести наказания менялась тяжестьрогатки — от одного до семи с половиной кило-граммов. И всё время наказания полагалось вы-полнять обычные работы. Посмевших о чём-либопросить барина сажали на цепь в специальномфлигеле-тюрьме на хлеб и воду. Существовала исобственная каторга — «лазарет», куда Измайловотправлял на «излечение» тех, кого считал лен-тяями. В одном рубище из холстины в любую по-году они мяли и трепали лён. Каторгой с облег-чёнными условиями содержания считались бар-ские поташный* и кирпичный заводы.

Чтобы обезопасить себя, генерал запретилвсем — от последнего холопа до своих домочад-цев — ходить в церковь, где на исповеди моглираскрыться его безобразия, о чём священникдоложил бы духовному и светскому начальству.

На исповедях могло открыться и самоестрашное — тайны генеральского гарема. В по-местье не было ни одной более или менее при-влекательной девицы старше двенадцати лет,которая не прошла бы через флигель с решётка-ми на окнах, войти в который можно было толькочерез покои генерала. В обычное время ониприслуживали в доме, обихаживали детей.

Были у генерала и дочери от некой госпожи,его сожительницы, которых он телесно не на-казывал, но содержал в большом притеснениии многочисленных ограничениях. Старшую изних — Анну — дворовые называли «барышня-ангел». Она отличалась редкой добротой, лю-била офицера, как пушкинская Маша, перепи-сывалась с ним через тринадцатилетнего маль-чика и в конце концов бежала из дому.

Наказание

Вступивший на престол Николай I взялсяза укрепление власти и обуздание особо за-

рвавшихся помещиков. В марте 1826 года ониздал указ, запрещающий применение канда-лов, цепей и прочих железных предметов длянаказания крестьян. У Измайлова рогатки дляистязания использовались по-прежнему…

Дворовые подали жалобу на генерала Из-майлова государю: «Он... жениться дворовымлюдям не дозволяет, допуская девок до бес-путства... Четырёх человек дворовых, служив-ших ему по тридцати лет, променял помещикуШебякину на четырёх борзых собак».

Царь повелел предать Измайлова суду. НоИзмайлов исправно давал взятки. В итогекрестьян собирались было приговорить к ссыл-ке в Сибирь за бунт и клевету на помещика.Уездные следователи долго жили в имении,кормились за счёт генерала. Следователь Тро-фимов, советник губернского правления, про-изводивший дознание по жалобе дворовых,дело повёл чрезвычайно ловко. Получив «взай-мы» от генерала 15 тысяч рублей, Трофимовобвинил дворовых в возмущении против поме-щика, передал дело в губернский суд. Ротасолдат, вызванная на экзекуцию, дворовых за-ковала в кандалы и отправила в Тулу, в смири-тельный дом до суда.

Однако в это же время в Рязанскую губерниюс инспекцией прибыли сенаторы Огарёв и Салты-ков, которые знали Измайлова и очень критичноотносились к нему. Специальным распоряжениемнад имениями в 1826 году была установлена опе-ка. Крестьян незамедлительно выпустили из ост-рога и отправили домой, а в поместьях Измайлованачалось настоящее следствие. Царь проявил на-стойчивость и приказал объективности ради пе-редать дело Измайлова из Тульского в Рязанскийгубернский суд.

В мае 1827 года в имение Измайлова при-был с ордером на арест жандармский полков-ник. После оправдательных решений в низшихинстанциях в 1830 году всё заменилось обви-нительным приговором. Однако Сенат в своёмрешении оказался милостив к Измайлову: «Какимение Измайлова уже взято в опеку и сам онпо образу обращения его со своими людьми неможет быть допущен до управления того име-

ния, то оное оставить в опеке; и хотя было бынеуместно иметь Измайлову пребывание всвоём имении, но так как он, по уважению ктяжкой его болезни, оставлен в настоящем ме-сте пребывания, то дозволить ему находитьсятам до выздоровления».

Измайлова сослали в принадлежавшее емусельцо Горки Зарайского уезда Рязанской гу-бернии. Но обездвиженному болезнью генера-лу всё это было уже безразлично… В 1834 годуон умер.

Л.Д.Измайлов стал прототипом не толькопушкинского Троекурова. Подобные образыможно найти у Ф.М.Достоевского в «БратьяхКарамазовых» и П.И.Мельникова-Печерского в«Старых годах», его же имел в виду А.С.Грибо-едов в «Горе от ума» («Тот Нестор негодяевзнатных…»). Грибоедов мог слышать об этомбарине, бывая в гостях у своего приятеляС.Н.Бегичева, поместье которого было непо-далёку от владений Измайлова.

Но как же Пушкин узнал о генерале Из-майлове? Скорее всего, ему рассказал о нёмзнакомый с поэтом сенатор Салтыков. ДелоИзмайлова было окончательно решено иопубликовано Сенатом 7 января 1831 года.Пушкин жил в это время в Москве и в течение1831 года дважды встречался с Салтыковым,это известно из писем поэта. А 21 октября1832 года Пушкин сел писать роман о Дуб-ровском…

В настоящее время в селе ХитровщинаКимовского района Тульской области сохра-нился барский особняк Измайловых, а неда-леко от него храм Богоявления Господня, ко-локольня которого отражается в водах боль-шого красивого пруда на реке Улыбыш. Спротивоположного берега этого пруда черезраздвинутые полы палатки я всматривалсяпри закате в очертания села с высившейсяколокольней, безнадёжно стараясь «вычис-лить» тот самый старый дуб, в дупло которого,по слухам местных жителей, отправляла своипослания для возлюбленного дочь Измайло-ва, как Маша Троекурова для Владимира Дуб-ровского…



*Поташные заводы производили поташ (углекислый калий), который применялся для изготовления красок, мыла, сукна, ценных сортов стекла, отбеливаниятканей, выделки кож и т. д.). Чтобы получить поташ, выщелачивали древесную или травяную золу.

Разговор об Иване Бунине, о восприятииего творчества всегда наводит на серьёзныеразмышления о смысле бытия. Эпоха Бунина

— это время крупных перемен, разлом и пе-релом сознания, совершаемый на рубежевеков. Очень точно и ёмко обрисовал ситуа-

цию, в которой пришлось жить и творить Бу-нину, Л.Долгополов: «В одних случаях осо-знание своей полной причастности к исто-

ЗАЯЦ Сергей Михайлович —кандидат филологических наук, доцент кафедры общеобразовательных дисциплин Приднестровского государственного университета им. Т.Г.Шевченко[email protected]

ЦЕННОСТЬ ТВОРЧЕСТВА И.А.БУНИНА ДЛЯ СОВРЕМЕННОГО ЧИТАТЕЛЯ

Аннотация. В статье рассматривается ценность творчества великого рус-ского писателя И.А.Бунина, призывающего современного читателя к пони-манию и осмыслению действительности, к поиску смысла жизни, которыйдля Бунина выражался в Любви и творчестве, способных преодолеть смерть.Его бессмертное творчество заставляет читателя искать истоки своего путии своей жизни, помогает определиться с ценностями нашего бытия.Ключевые слова: познание, осмысление, человеческое лицо, память, лю-бовь, смерть, аксиология, духовный мир.

Abstract. The article is devoted to great Russian writer I.A.Bunin who feels verymodern to current reader and helps them to comprehend reality and search forthe life meaning, which he found in love and creativity which are capable of anovercoming death.Keywords: knowledge, comprehension, human face, memory, love, death,axiology, spiritual world.

рическим и социальным изменениям даваловозможность личности (будь то писательили его герой) активно включиться в про-цесс пересоздания действительности и ре-альных человеческих отношений. В других,напротив, порождало мысль о фатальнойподверженности человеческой судьбы внееё лежащим воздействиям, что, в свою оче-редь, приводило к концепции безысходно-сти и обречённости. В третьих случаях воз-вышало личность до осознания трагическо-го величия своей судьбы, когда пониманиеполной причастности к происходящему в“большом” мире порождало мысль о не-обратимости и единстве исторического про-цесса и, следовательно, о неизбежностигрядущих сдвигов и потрясений. В четвёр-тых — ставило писателя во враждебную поотношению к происходящему во внешнеммире позицию, поскольку на первый планвыдвигалось стремление сохранить своюиндивидуальность, не дать ей растворитьсяв том бурном потоке превращений, столк-новений крайних позиций и точек зрения,которым оказалась захвачена жизнь Россиив начале века» [2, с. 23—24].

Характерно, что Ивана Бунина трудновписать в ту или иную систему литературных

координат. Кто он? Реалист или натуралист?А может быть, неореалист или символист?Какой метод был более продуктивен длятворчества Бунина? Наверно, правильнобыло бы назвать писателя частью природы ичеловека, в которых совместились все путипознания и узнавания. Это ему принадлежатслова:

Я человек: как Бог, я обречёнПознать тоску всех стран и всех времён.

Это он в конце жизни воскликнет: «Я всёфизически чувствую… Я всегда мир воспри-нимал через запахи, краски, свет, ветер,вино, еду — и как остро, Боже мой, до чегоостро, даже больно» [1, с. 5].

Но эта острота и боль рождались в твор-честве Бунина, потому что его духовный ка-мертон был настроен на многозвучие Все-ленной. Издетства Иван Алексеевич ощущалсебя, говоря словами Е.Эткинда, «одинокимчеловеком, стоящим перед лицом Вечно-сти» [4, 87].

Уже в зрелые годы Бунин писал: «Я росодиноко. Всякий к юности к чему-нибудь гото-вится и в известный срок вступает в ту илииную житейскую деятельность, в соучастии с

общей людской деятельностью. А к чему гото-вился я и во что вступал? Я рос без сверстни-ков, в юности их тоже не имел, да и не могиметь: прохождения обычных путей юности —гимназии, университета — мне было не дано.Все в эту пору чему-нибудь где-нибудь учатсяи там, каждый в своей среде, встречаются,сходятся, а я нигде не учился, никакой средыне знал» [1, с. 5].

Писатель в какой-то степени лукавил.Он прошёл мимо системы образования, ко-торую Василий Розанов называл сумеркамипросвещения, но прекрасно знал жизнь ис-конной Руси, жизнь природную и народную.Он чутко улавливал дух русской природы, иэтот дух тесно переплетался в дворянскойусадьбе и крестьянском дворе, где у негобыли настоящие друзья. «Надо было жить вдеревне круглый год, близко общаться с на-родом, — справедливо писала В.Н.Муром-цева-Бунина, — чтобы всё воспринять, каквоспринял он своим редким талантом… Унего с самого раннего детства… былидрузья, сначала среди ребятишек, а потомиз деревенской молодёжи, с которыми онкоротал много времени, бывая запросто вих избах, знал до тонкости крестьянскийязык. Оскудение помогло ему глубоко вник-нуть в натуру русского мужика» [1, с. 5].Среди усадебной России, в полуразрушен-ных замках уходящего мира, Бунин пыталсяпонять русского человека, его психологию,его философию бытия.

Одиночество объективно рождает жела-ние высвободить поэтический голос. Причёмэтот голос не фальшивит. Бунинские строкипронизаны предметностью природы, онцарствует в русском вечере, передавая нам,читателям, его удивительный аромат. Юный,шестнадцатилетний Иван Алексеевич пишетв своём дневнике: «Вечер. На дворе, не смол-кая, бушует страшная вьюга. Только сейчасвыходил на крыльцо. Холодный резкий ветербьёт в лицо снегом. В непроглядной крутя-щейся мгле не видно даже строений. Едва-едва, как в тумане, заметен занесённый сад.Холод нестерпимый.

Лампа горит на столе слабым тихим све-том. Ледяные белые узоры на окнах отливаютразноцветными блестящими огоньками.Тихо. Только завывает метель да мурлычеткакую-то песенку Маша (младшая сестра. —С.З.). Прислушиваешься к этим напевам иотдаёшься во власть долгого зимнего вечера.Лень шевельнуться, лень мыслить.

А на дворе всё так же бушует метель.Тихо и однообразно протекает время. По-прежнему лампа горит слабым светом. Еслив комнате свершено стихает, слышно, каксипит керосин. Долог зимний вечер. Скучно.Всю ночь будет бушевать метель и к рассветунанесёт высокий снежный сугроб» [1, с. 4].Сопричастность поэта и природы удивитель-на! Он часть её, а она часть его. «Для меняприрода так же важна, как и человек, — пи-сал Иван Алексеевич Бунин много позднее.— Если не важнее. И всегда так было. Вот янедавно перечитывал свои юношеские за-писки. Ведь я писал их только для себя. Мне

11


и в голову не приходило их показать кому-нибудь, даже брату Юлию. А сколько в нихописаний ветра, облаков, травы, леса,сколько в них встреч с природой! Я писал оприроде гораздо больше, чем о людях, с ко-торыми сталкивался. Я любил, я просто былвлюблён в природу. Мне хотелось слиться сней, стать небом, скалой, морем, ветром.Я мучился, не умея это выразить словами.Я выходил утром страстно взволнованный ишёл в лес, как идут на любовное свидание.Как остро я любил жизнь и всё живое, дострасти. Пастернак назвал свой сборникстихов “Сестра моя — жизнь”. Но для меняжизнь была не только сестра, а сестра, имать, и жена — вечная женственность» [1, с.4]. В этом ценность бунинского мироощу-щения. Совершенно очевидно, что его ощу-щение невероятно созвучно эпохе, в кото-рую творил великий мастер.

Вечная женственность заставляет вспом-нить творчество Владимира Соловьёва, ко-торый на этой сущности выстроил целую фи-лософскую систему, мировоззренческийкомплекс отношений, русское интеллекту-альное жизнестроительство, мифотворче-ство и миротворчество. И как не вспомнитьзамечательные творения Александра Блока,этого верного рыцаря, воспевавшего Пре-красную Даму.

Это ощущение мира писатель сумел уди-вительным образом передать в своих про-заических произведениях. Кто не помнит уди-вительный запах антоновских яблок?! В этихзапахах русский мир с его бесконечной тос-кой и безудержной любовью, которой силёнпомещичий охотничий дух.

Охотник в какой-то степени странник ибродяга, затерявшийся среди снежных полейи лесов. Искатель неведомого жемчуга. Бу-нин вышел из этой среды мелкопоместныхискателей, жаждущих неведомого романти-ческого вдохновения, средь белого снега,заметавшего путь-дорогу.

Рассказ «Антоновские яблоки» был на-писан в 1900 году. Один век уходил, другойне наступил. Но Бунин, с его удивительнойчувствительностью, предвидит, что ждётРусь в страшном ХХ веке. Его крестьянскиелики «Деревни» и «Суходола» проходят пе-ред современниками, ужасая и потрясая их.Но в этих ликах Бунин показывает страшнуюправду русской жизни. «Есть два типа в на-роде, — замечал Бунин. — В одном пре-обладает Русь, в другом есть страшная пе-ременчивость настроений, обликов, “шат-кость”, как говорили в старину. Народ самсказал про себя: “Из нас, как из дерева, — идубина, и икона, — в зависимости от об-стоятельств, от того, кто это дерево обра-батывает…”» [1, с. 7].

Эта правда явит себя в годы русской ре-волюции, которые для Бунина станут окаян-ными днями в русской истории, когда в чело-веке «проснулась обезьяна». Бунин не приметразрушительной стихии русской революции,потому что в ней увидит, прочувствует уни-чтожение человека. Это чувство выльется вдневниковые записи, названные писателем

«Окаянные дни». Несмотря на жёсткое отно-шение к русской действительности, Бунинвозносит трагическую хвалу Сущему, как пи-сал его друг и философ Фёдор Степун.

Писатель покинет Россию, чтобы вер-нуться обратно возрождённым русским сло-вом, выявляя уникальную самобытность сти-ля. В Европе не угаснет талант Ивана Алек-сеевича, потому что истинный талант независит от общественных ситуаций. «Вот го-ворят, — писал Бунин, — что в эмиграциислишком тяжело живётся для того, чтобы тутможно было хорошо писать. Но… ведь ми-ровая литература, если вчитаться в историюеё, есть продукт страдания, неудовлетво-рённого стремления к идеалу. А где же ихбольше, этих страданий, этих неудовлётво-ренных стремлений, как не в нашем эмиг-рантском быту?..» [1, с. 12].

Находясь вдалеке от России, Бунин всёболее и более углубляется в собственноетворчество. «Умерли люди, написавшие кни-ги о своём земном существовании, но чтомне до того? Во все времена и века, с дет-ства до могилы томит каждого из нас не-отступное желание говорить о себе — вотбы в слове и хотя бы в малой доле запечат-леть свою жизнь — и вот первое, что долженя засвидетельствовать о своей жизни: этонерасторжимо связанную с ней и полнуюглубокого значения потребность выразитьи продлить себя на земле… Печаль про-странства, времени, формы преследуютменя всю жизнь. И всю жизнь сознательно ибессознательно то и дело я преодолеваюих. Но на радость ли? И да — и нет. Я жаждужить и живу не только своим настоящим, нои своей прошлой жизнью и тысячами чужихжизней, современным мне и прошлым, всейисторией всего человечества со всеми стра-нами его. Я непрестанно жажду приобретатьчужое и претворять его в себе. Но зачем?Затем ли, чтобы на этом пути губить себя,своё я, своё время, своё пространство, —или затем, чтобы, напротив, утвердить себя,обогатившись и усилившись чужим?..» [1, с. 11—12].

Несмотря на тоску по Родине, он, в отли-чие, например, от А.И.Куприна, будет строитьсвой творческий путь, познавая человеческоеестество в его пограничном состоянии. Этимсостоянием для Бунина всегда была любовь исвязанная с ней тесными узами смерть. Никтотак не писал до Бунина о любви. «Нет разлук ипотерь, доколе живёт моя душа, моя Любовь,Память! В живую воду сердца, в чистую влагулюбви, печали и нежности погружаю я корни истебли моего прошлого…» («Роза Иерихона»)[1, с. 12]. Две ипостаси человеческого бытия,заставляющие задуматься над смыслом того,что называется жизнь. Бунин вместе со свои-ми героями совершает внутренний испове-дальный монолог.

В монологе с самим собой и своими вос-поминаниями будет рождаться один из самыхпроникновенных циклов рассказов «Тёмныеаллеи». «Герой наедине с собой размышляет,вспоминает, анализирует ситуацию. Подоб-ный приём использования внутреннего мо-

нолога и внутренней речи, вообще, имеетособое значение. Внутренний монолог —важнейший приём психологизма, заключаю-щийся в “прямом, полном и глубоком вос-произведении мыслей” персонажей. Онстроится на том, что душевные “движения”,переживания героя, находящиеся в реальнойжизни внутри, в литературном произведениивыводятся наружу. Автор как бы подслуши-вает их, делает достоянием для наблюдателя(читателя). Как правило, в подобной ситуацииотсутствуют свидетели, собеседники, и геройполучает возможность быть максимальноправдивым, абсолютно искренним. Именно вподобных обстоятельствах “открывается ду-ховный, моральный, идейный облик героя вистинном виде”, как отмечает В.А.Кухаренко.У И.А.Бунина в “Тёмных аллеях” подобныймонолог нередко имеет характер исповеди.Поводом к цепи размышлений героя всегдаслужит событие внешней жизни, отталкива-ясь от которого, герой по ассоциации обра-щается к какому-то моменту в прошлом. Так,герой “Руси” вспоминает о своих отношенияхс молодой художницей, увидев в окно поездазнакомую станцию, а герою “Позднего часа”подобным поводом служит приезд в город, вкотором он не был очень давно» [3, с. 247].

Передавая свой внутренний монолог, Бу-нин тем не менее приглашает читателей кдиалогу. Он прекрасно понимает, что цен-ность литературного процесса заключена вобщении, и это общение способно пронизы-вать время и пространство, связывая словомодно поколение людей с другим, отсюда глу-бокое и проникновенное отношение к писа-тельским дневникам, которые для Бунинапредставляли даже большую ценность, чемпроизведения того или иного писателя.

Ценность творчества Бунина — в способ-ности понимать и помнить. Умение совер-шить нравственный выбор отличает героевписателя, даже если сами персонажи нахо-дятся на распутье. Бунин подводит нас кглавной мысли своего творчества, котораяможет стать смыслом жизни для каждого:сможем ли мы сказать, подобно моряку Бер-нару из одноимённого рассказа: «Думаю, чтоя был хороший моряк» [1, с. 546].

Обращение внутрь себя во все временабыло основной философской и филологиче-ской ценностью. Великий русский писатель исовершал это обращение, приглашая чита-телей в круг своего времени и пространства,где рождался особый психологический тип,способный разрубить гордиев узел буднич-ного существования.

Поэтому, когда мы обращаемся к твор-честву Бунина, то, безусловно, должны вы-явить основные аксиологические моментыего духовного мира. Они помогут взглянутьна русского писателя рубежа веков как на че-ловека, искренне беседующего о смысле бы-тия с нынешним поколением. Разве не за-ставляет нас рассказ «Господин из Сан-Франциско», пока ещё изучаемый всовременной школе, задуматься над нашимотношением к жизни, к сути происходящеговокруг, когда теряется человеческое лицо,



когда герой даже не удостаивается личины,имени, превращаясь в «пустующую глубину»,по выражению Максимилиана Волошина, со-временника И.А.Бунина. Писатель тщательнои выверено изображает вещи, роскошнуюобстановку, в которой обитают люди, неимеющие лица, но обладающие неплохимфинансовым состоянием. У тех, кто не обла-дает лицом, нет никакой радости бытия, онине способны любить, но могут только игратьв любовь; они не способны не только жить, нодаже готовиться к жизни, потому что утерялидрагоценную связь с Сущим, отдав душу дья-волу, стерегущему плывущую «Атлантиду» и«следившему со скал Гибралтара, с камени-стых ворот двух миров, за уходившим в ночьи вьюгу кораблём» [1, с. 298].

Бунин ненавязчив, но он затрагивает тенравственные струны, которые есть абсо-лютно в каждом человеке. Уже говорилосьвыше, что мимо любви и смерти невозможнопройти обыденно. Это те сущности, которыепроизводят в человеке внутренний духовныйпереворот. Конечно, этот переворот можетносить как отрицательный, так и положитель-ный характер, но нравственный выбор можемсовершить только мы сами. Солнечный удар,способный как воскресить, так и убить.

Задача сегодняшней словесности, как ивчера, — выявлять фундаментальные ценностибытия. И именно И.А.Бунин, его бессмертноесловесное творчество заставляет нас искатьистоки своего пути и своей жизни, помогаютопределиться с ценностями нашего бытия.

ЛИТЕРАТУРА

1. БУНИН И.А. Повести и рассказы /Сост., предисл. и комм. А.Сааканц. — М.: Правда, 1982. — С. 576. 2. ДОЛГОПОЛОВ Л. На рубеже веков. О русской литературе конца ХIХ — началаХХ века. — Л.: Сов. писатель, 1985. — С. 352.3. ЩЕРБИЦКАЯ И.А. Особенности моно-логов и диалогов в цикле И.А.Бунина «Тём-ные аллеи». Проблемы диалогизма словес-ного искусства: Сборник материалов / Отв.ред. И.Е.Карпухин // Всерос. (с междунар.участием) науч.-практ. конф. 18—20 октяб-ря 2007 г. — Стерлитамак, 2007. — С. 302.4. ЭТКИНД Е.Г. Там, внутри. О русскойпоэзии XX века. — СПб.: Максима, 1997. —С. 568.

13


В своём фундаментальном труде «Семей-ный вопрос в России» известный философ, кри-тик, писатель В.В.Розанов, определяя главныйвектор наступающего столетия, писал: «Путе-водною нашею “звёздочкою” будет та, ко-торая остановилась и над Вифлиемом.“Путь” наш — не философия и не наука, аребёнок. Новая “книга изучений” простоесть чтение дитяти, то есть непрестанноеобщение с ним, погружение в его стихию.Он и станет нашим символом…»1 [здесь идалее выделено мной, кроме специально ого-ворённых случаев; курсив В.В.Розанова. —Н.Д.]. Действительно, в начале XX века ребёнокстал восприниматься соотечественниками какзнаковая фигура эпохи. Он оказался в центретворческих исканий многих художников слова.

Ключевое значение приобрёл «детский во-прос» в мировоззренческих и эстетическихисканиях и М.А.Шолохова. Мне приходилосьуже писать о некоторых аспектах шолоховско-го восприятия детства2. Но роман «Тихий Дон»требует отдельного внимания для осмыслениятакого содержательного и устойчивого явле-ния в творчестве художника, как феномен дет-ства — той целостной художественной реаль-ности, которая является понятийно-образнымвоплощением духовно-нравственных истоковбытия человека.

По справедливому заключению Ю.А.Дво-ряшина, «доминанту художественного мираШолохова» составляют «общечеловеческиеидеалы и вечные ценности, что делает егогероев близкими читателям всех социальных

слоев, людям разных наций и народов»3. Такойвечной, всё определяющей в жизни и судьберусского человека ценностью являются в со-знании писателя дети, без которых не строитсяи не держится народная жизнь. Об этом сви-

ДВОРЯШИНА Нина Алексеевна —доктор филологических наук, профессор Сургутского государственного педагогического университета[email protected]

ФЕНОМЕН ДЕТСТВА В РОМАНЕМ.А.ШОЛОХОВА «ТИХИЙ ДОН»:ТРАДИЦИИ И «СВОЙ ГОЛОС»

Аннотация. В статье анализируются содержание, формы и художественныеспособы проявления феномена детства в романе М.А.Шолохова «ТихийДон», осмысливается значение детских образов в контексте мировоззрен-ческих проблем эпохи и духовно-нравственных исканий писателя, вы-являются особенности творческого диалога художника с русской класси-ческой литературой. Ключевые слова: Шолохов, «Тихий Дон», детство, феномен, стиль, тради-ции, новаторство.

Abstract. The paper analyzes the content, forms and methods of artistic mani-festations of the phenomenon of childhood in the “And Quiet Flows the Don” byM.A.Sholokhov, interprets the value of children characters in the context of thewriter’s ideological problems, spiritual and moral quest. The creative features ofthe artist’s dialogue with the Russian classical literature is identified.Keywords: Sholokhov, “Quiet Don”, childhood, phenomenon, style, tradition,innovation.

Казачья семья. Фото. Начало ХХ века

детельствует и в этом убеждает композицияромана. Шолохов закольцовывает произве-дение, обрамляя его обращением к детскимобразам. В начале его идёт повествование одраматическом появлении на свет сына Про-кофия Мелехова. Потрясённый убийствомжены, он «с трясущейся головой и остановив-шимся взглядом кутал в овчинную шубукрасно-слизистый попискивающий комо-чек — преждевременно родившегося ре-бёнка»4. В рассказе о дальнейшей судьбе ге-роя внимание сфокусировано на детали, го-ворящей о многом: вернувшийся черездвенадцать лет с каторги, он «взял сына истал на хозяйство» [I, 38]. В финале романауже внук Прокофия Мелехова — Григорий,жизнь которого стала чёрной, «как выжженнаяпалами степь» [IV, 393], также приходит к род-ному двору и сыну. Скупая констатация в на-чале романа — «взял сына» — сменяется раз-вёрнутым, наполненным сильнейшим эмо-ционально-душевным всплеском описанием:«Опустившись на колени… Григорий взялна руки сына… Что ж, вот и сбылось то не-многое, о чём бессонными ночами мечталГригорий. Он стоял у ворот родного дома,держал на руках сына…» [IV, 399].

Не только судьбы главных персонажей«Тихого Дона», но и безграничный в своихпроявлениях мир народной жизни немыслимыдля писателя без детских образов. Они входятв эпическое пространство романа как его не-отъемлемая часть. Детское обнаруживаетсебя в бесконечном множестве деталей, эпи-зодов, сцен. Всеприсутствием малых мирасего отмечены все сферы, все уровни народ-ного бытия. Здесь есть обобщённо-собира-тельное описание детского мира, детскойжизни, есть как эпизодические, так и полно-кровно воссозданные образы детей.

Дети у Шолохова везде и всюду и в обыч-ном течении дней, и во всех перипетиях войни революции: играют на хуторских улицах, ку-паются в реке, по-своему реагируют на при-родные изменения. Детские голоса, возгласы,детский смех во всём многообразии своегозвучания вторгаются в воссозданный писате-лем мир народной жизни. Ребёнок включён вобщие дела и заботы, сопричастен всем се-мейным радостям и горестям. Он ещё наруках у матери, но именно с ним жёны прово-жают на службу своих мужей: Дарья — Петра,Аксинья — Григория. С ним едут на луговойпокос, с ним переживают радость возвраще-ния воинов или трагедию их гибели.

Дети — непременные участники всех важ-нейших для жизненных судеб героев событий.Они выполняют необходимую для семейнойжизни работу, являются помощниками в до-машних делах, рано вводятся в круг хозяй-ственных забот, берут на себя обязанностистарших. Из целого ряда примеров приведутолько один — обращение Григория Мелеховак Мишатке и реакция мальчика на предложениеотца: «…ты — казак, вот и поедем со мнойна поля: будем ячмень косить, копнить, накосилке будешь с дедом сидеть, коней бу-дешь погонять. <…> А Полюшка будет сбабкой домоседствовать. <…> Её, де-

вичье, дело — полы подметать, воду бабкеносить из Дону в маленьком вёдрышке, дамало ли у них всяких бабьих делов? Со-гласный? — А то нет! — с восторгом вос-кликнул Мишатка» [IV, 143]. Так есть и такдолжно быть: дитя часть рода, семьи, дома. Онрастёт в живой и целостной совокупности на-родного мира, в единстве с ним, впитывая всебя уклад и традиции казачьей жизни.

В круговерти братоубийственной войнына детях сосредоточены думы почти всех ге-роев романа: от простого воина до предста-вителя высших эшелонов военной власти. Освоём семейном положении говорит Лист-ницкому казак Иван Лагутин: «Жена и двоедетишков» [II, 94], и в этих словах нельзя неуслышать солдатской тревоги о близких, нель-зя не ощутить тёплого чувства к родным. Но иподполковник Ловичев, «как бы ища сочув-ствия», с тоской признаётся тому же Лист-ницкому: «Семья осталась у меня в Смолен-ске… <…> Жена и дочушка — девушка» [II,252]. Григорий Мелехов одёргивает не обре-менённого детьми Валета: «Ты не сепети!Твоё дело другое: ни спереду, ни сзаду —снялся да пошёл. <…> У меня вон баба дадвое детишек» [II, 274]. Казачок Ильин, «бо-лезненный и смирный», поддерживая неже-лание других сослуживцев идти воевать заграницы Донской земли, ссылается в первуюочередь на оставшихся дома детей: «А зачемдальше иттить? <…> Зачем иттить-то? У менявон сироты посля жены остались, а я будузазря жизню терять…» [III, 71]. Опасения задетскую жизнь заставляют хозяйку дома, гдехоронился Григорий, требовать его ухода: «С

нас головы посымают, детей осиротят! —Молчи, Авдотья! — Не буду молчать! У насдети!» [IV, 327].

«У нас дети!» — как заклинание произно-сят и другие персонажи «Тихого Дона». Семья,детишки предстают главной ценностью жиз-ни, определяют её смысл. Война же — делоникому не нужное, бесцельно отнимающеежизнь, в том числе и с такой любовью и забо-той выпестованных матерями «чадушек», «ча-дунюшек». Не раз на страницы романа вы-плеснутся материнские плачи-страдания одетях, отнятых или обездоленных войной.Старая казачка выговаривает свою боль оста-новившемуся на постой в её доме Григорию:«Я вон на вашу войну — лихоман её возьми!— трёх сынов выстачила… Ты ими коман-дуешь, а я их, сынов-то, родила, вспоила,вскормила, в подоле носила на бахчи иогороды, что муки с ними приняла. <…>Вам, окаянным, сладость из ружьев па-лить да на кониках красоваться, а мате-рям-то как? Ихних ить сынов-то убиваютай нет? Войны какие-то попридумали…»[III, 202]. В лирическом отступлении авторскийголос сольётся с материнскими словами-при-читаниями: «Горючей тоской оденется ма-теринское сердце, слезами изойдут туск-лые глаза, и каждодневно, всегда, досмерти будет вспоминать того, кого неко-гда носила в утробе, родила в крови ибабьих муках…» [III, 236].

Нельзя не вспомнить слова героя До-стоевского — Мити Карамазова: «За “дитё” ипойду. Потому что все за всех виноваты. Завсех “дитё”, потому что есть малые дети ибольшие дети. Все — “дитё”»5. Вот и у Шоло-хова тоже «все — “дитё”»: и малые, и боль-шие, ещё входящие в жизнь и уже хлебнувшиееё горькой доли. Всё уходит, становится пра-хом, но остаётся в человеческой жизни сияю-щий свет детства — символ истинногосчастья, которым был одарён человек: «Всё,что связывало её теперь с жизнью, — ска-жет писатель об Ильиничне, — заключалосьтолько в нём» [сыне. — Н.Д.] [IV, 262].

Рождение ребёнка для героев романа —высшая радость, которая преображает чело-века. Ожидание детей осветит счастьем лицоНатальи, с их рождением она «расцветёт ипохорошеет диковинно», засияет её «ра-достно зарумянившееся лицо», «с горде-ливой радостью» зазвенит её голос, «бес-крайне счастливыми» сделаются её глаза[II, 224—225, 228]. Заботе о детях посвятитона всю себя. Характеризуя происшедшие сгероиней изменения, Шолохов отметит: «Всюжизнь вбивала в детей» [II, 52]. Так, вбиваясебя в детей, живут все казачьи семьи. Мо-жет быть, каким-то странным исключениемна всём пространстве народной жизни ви-дится отношение к ребёнку Дарьи Мелеховой.Своему заплакавшему малышу она, пишетШолохов, «сонным голосом бормотнула:«Цыц, ты, поганое дитё!» [I, 46]. Определениепоганый имеет множество синонимов: гадкий,мерзкий, пакостный, скверный, нечистый,грязный… Может быть, и было брошено Дарь-ей это слово в каком-то неосознанном порыве



О.Г.Верейский. Илл. к роману «Тихий Дон». 1931

раздражения, но за ним стоит и та тёмнаясуть её женской натуры, которая нередко про-является на страницах романа. Не это ли не-доброе чувство матери к дитяти явилось при-чиной того, что смерть отняла у неё младенца?

Осознание того, что дети — самое доро-гое, что есть в этом мире, переживает Григо-рий Мелехов. Вернувшись домой после всехжизненных мытарств, страшно уморившийсядушой, он мечтает об одном: «пожить с деть-ми, с Аксиньей» [IV, 285], «…пожить возлесвоих детишек…» [IV, 297]. И этот мотивстановится доминантным в переживаниях шо-лоховского героя, достигая своего апогея вфинале: «его неудержимо тянуло домой —к детям, к Аксинье» [IV, 326]. После гибелиАксиньи автор скажет о нём: «Он лишилсявсего… <…> Остались только дети» [IV,393]. «Тоска по детям» [IV, 396] вытеснит всеостальные чувства. Дети жили в его снах,мыслями о них заполнялось всё его сознание,устремляясь к одному желанию: «походить…по родным местам, покрасоваться на де-тишек…» [IV, 396]. Сын — последняя ниточка,удерживающая героя на земле6.

В сравнении с предшественниками, пове-ствование М.А.Шолохова о детях приобретаетособую теплоту и сердечность, что проявляетсяв богатстве образных оценок и характеристикмаленьких героев. Почти всегда они называют-ся любовно: «дитёнок», «деточки», «чаду-нюшко», «чадушко», «детва», «детишечки»,а также «моя ягодка», «голубёночек», «орехилесные», «жаль моя», «жалкий мой», «роди-менький мой», «родной мой», «родимушка»,«родненький», «мой родимый», «родимыймой», «моя родная», «милушка», «расхоро-шая моя», «расхорош ты мой». При этомнельзя не услышать в самой тональности пове-ствования проявление не только эмоций ге-роев, но и чувств их создателя.

Так, в описании Аксиньи, стелющейся вплаче над умирающей дочкой, материнскаяболь словно сливается с болью самого автора,и в словах героини звучит и его голос, перехо-дящий постепенно в лирическое отступление,проникнутое неприкрытым сочувствием кгорю женскому: «Зёрнышко моё, дочурка!— приглушённо звенела мать. — Цветочекмой, не уходи, Танюшка! Глянь, моя кра-сотушка, открой глазки! Опомнись же! Гу-люшка моя черноглазая… <…> Умерла онана руках у матери. Последний раз, всхлипывая,зевнул посиневший ротик, и тельце вытянуласудорога; запрокидываясь, катилась с Аксинь-иной руки потная головка, прижмуренный, смёртвым зрачком, смотрел удивлённо угрю-моватый мелеховский глазок» [I, 393—394].«В автографе, — отмечает в своём исследо-вании Ю.А.Дворяшин, — первоначально былослово не “красотушка”, а “горлинка”, кото-рое писатель вычеркнул и над ним надписал“касатушка”. Во всех печатных источникахвместо “касатушка” употреблено “красотуш-ка”, своим происхождением, вероятно, обя-занное переписчику, допустившему ошибкуиз-за того, что исправление в автографе сде-лано неотчётливо. Слово “красотушка” (как и“красотка”) не характерно для Шолохова, в

“Тихом Доне” оно не употребляется ни разу.“Касатушка” — более органичное для писа-теля слово. Хотя в такой форме оно в романене встречается, зато дважды произноситсяперсонажами в форме “касатка”: «“Чего ты,чего, касатка”; “Иди, касатка, не мешай-ся”»7. Это уточнение исследователя вполнеоправданно ещё и потому, что касатка — этодругое наименование деревенской ласточки— маленькой птички. И.А.Бунин, в частности,писал о ней: «…что до ласточек, то их будетособенно жалко: какая это милая, ласко-вая, чистая красота, какое изящество эти“касаточки” с их молниеносным летом, срозово-белыми грудками, с чёрно-синимиголовками и такими же чёрно-синими, ост-рыми, длинными, крест-накрест склады-вающимися крылышками и неизменносчастливым щебетаньем!»8. Орнитологиче-ские параллели в создании детского образаШолохов использует неоднократно (и не толь-ко в «Тихом Доне»). Так, передавая быстроту,красоту движений, особую подвижность, про-ворность Дуняшки, писатель введёт сравне-ние: «ласточкой чертила баз от стряпки ккуреню» [I, 48]. Характеризуя общение Григо-рия Мелехова с детьми он, например, напи-шет: «Целуя их поочерёдно, улыбаясь, долгослушал весёлое щебетание» [IV, 51]. Вот и уАксиньи вырывается именно это слово — ка-сатушка, потому что прощается мать со своиммаленьким, милым, чистым, ещё совсем не-давно щебетавшим, как эта птаха малая, ре-бёночком.

В обращении взрослых к детям в «ТихомДоне» вообще нет грубых, бранных слов. Рез-ким контрастом, в сравнении с Шолоховым,предстаёт, например, «мертвенный», неспра-ведливый мир взрослых в произведениях пи-сателей Серебряного века. У Ф.Сологуба намаленькие беззащитные головы льются потокибрани: «ошмётье», «идол», «скотина»,«осёл», «животное», «грязный оборвыш»,«мерзкий мальчишка». В семьях шолоховскихгероев представить подобное невозможно.

Трогательной нежностью, ласковым, бе-режным отношением к своим детям прони-кается со временем и Григорий Мелехов. Впередаче этих чувств особую роль у Шолоховаиграют ольфакторные (от лат — olfactorius —обонятельный; связанный с ощущениями за-паха) ощущения героя. Так, измотанный боя-ми, всей походной жизнью, заехав на день вТатарское повидаться с близкими, Григорийберёт на руки проснувшихся детей. Раскрываяпереживаемое им, писатель введёт лириче-ское отступление: «Как пахнут волосы у этихдетишек! Солнцем, травою, тёплой по-душкой и ещё чем-то бесконечно родным.И сами они — эта плоть от плоти его — каккрохотные степные птицы» [IV, 51—52].Нельзя не заметить близость этого фрагментавосприятию ребёнка в рассказе И.А.Бунина«Цифры»: «Теперь уже и я наслаждалсятвоей радостью, с нежностью обоняя за-пах твоих волос: детские волосы хорошопахнут, — совсем как маленькие птички»9.Близость — в общем нежном отношении к де-тям, в том счастье, которое герои испытывают

от одного соприкосновения с детским есте-ством. Но чувственное наполнение шолохов-ского текста, конечно же, имеет свои особен-ности, которые во многом определены тем,что Шолохов передаёт ощущение отца. Ко-нечно, оно иное, чем у героя Бунина. Вместоумиротворенно бунинского: «детские воло-сы хорошо пахнут», — восторженное отцов-ское восклицание: «Как пахнут волосы уэтих детишек!», в котором звучат тоска и ду-шевная боль от постоянной разлуки с ними.Восприятие запахов шолоховского героя бо-гаче разнообразием оттенков: здесь запахидорогих ему явлений и примет природногомира, домашнего тепла и всего того, чтоавтор считает «бесконечно родным». Этородное идёт от семьи, отчего дома, отцов-ских чувств Григория, осознания им того, чтодети — «плоть от плоти его». Запахи детейкак отражение света, мира, желанного покоя,контрастируя с запахами героя, усиливают внём понимание чуждости той жизни, в которойон оказался, осознание её ненужности, бес-смысленности происходящего для всех.Справедливо наблюдение С.Г.Семёновой ошолоховской одористике (обонянии запахов):«Сама избирательность в обонятельных ощу-щениях человека удивительно значима, мож-но даже сказать, загадочно нравственна:прекрасное благоухает для наших нозд-рей, а недолжное — смердит. Благоухаютцветы, прекрасный ребёнок, прекрасная,чистая душа и её дела, всё то, на чём вмире сем ещё лежит отблеск божествен-ного творения. Смердят злоба и грехи,дьявольские дела…»10 [курсив С.Г.Семёно-вой. — Н.Д.].

В отечественной словесности дитя пред-стаёт как мерило совести человека, как танравственная, безальтернативная константа,с которой соотносится его жизнь. При этомхудожники слова нередко обращают вниманиена такую деталь в детском облике, как глаза. Вих изображении подмечена прежде всегофункция преображающего воздействия насмотрящего. Об этом свидетельствуют про-изведения Ф.М.Достоевского, А.М.Ремизова,З.Н.Гиппиус и других авторов. Ещё одинаспект в характеристике детского взгляда от-крывает признание выдающегося русскогомыслителя о. П.Флоренского, рассказавшеготакой эпизод из своей жизни: «Однако, ужемного лет спустя, я пережил... ощущение,что меня взор проницает насквозь, до са-мых сокровенных тайников моего суще-ства. И это был взор приблизительно двух-месячного ребёнка, моего сына Васи. Явзял его ранним утром побаюкать полу-сонного. Он открыл глаза и смотрел неко-торое время прямо мне в глаза сознатель-но, как ни он, никто другой никогда несмотрел в моей памяти, правильнее ска-зать, то был взгляд сверхсообразитель-ный, ибо Васиными глазами смотрело наменя не его маленькое, несформировав-шееся сознание, а какое-то высшее со-знание, большее меня, и его самого, ивсех нас, из неведомых глубин бытия»11.Через взгляд ребёнка взрослый человек, как

15


это почувствовал о. П.Флоренский, соприка-сается не с детством, а с «высшим сознани-ем», истинными ценностями. Представляетсясовершенно справедливым суждение извест-ного философа Г.С.Померанца: «Взгляд ре-бёнка — один из самых сильных ключейпоэзии в мире прозы, один из самых пря-мых прорывов к полноте истины»12. Восмыслении жизни своих героев Шолохов так-же использует отсылку к глазам ребёнка, новыстраивает эту ситуацию по-своему. Знако-вым в этом смысле является эпизод, связан-ный с одним из переломных моментов в жизниГригория Мелехова, который осознаёт, чтосделала с ним война. Он с обречённостьюконстатирует: «…знал, что больше не засме-яться ему, как прежде… знал, что трудно ему,целуя ребёнка, открыто глянуть в ясныеглаза» [II, 43]. Шолохов отзеркаливает харак-терную для русской литературы ситуациювстречи взрослого человека с детским взгля-дом. У него не ребёнок смотрит на героя, а ге-рою надо смотреть в глаза дитяти. И это, ока-зывается, гораздо труднее сделать, потомучто взгляд в глаза ребёнка возбуждает, от-крывает в смотрящем глубины совести, затя-нутые азартом боёв, честолюбием, сума-сбродством. Хорошо известны слова Л.Н.Тол-стого: «Совесть — это стыд внутри нас». Этотстыд мучает Мелехова. Перед ясным, без-грешным детским взглядом отчётливее обна-жается вся бессмыслица войны, её губитель-ное дело. В детских глазах Григорий прочиты-вает свой приговор, осознаёт себя человеком,преступающим нравственные заповеди.

В произведениях русских классиков дитяне даёт возобладать злу, преображает люд-ское обличье, открывает то лучшее, что есть вних. Шолохов не отошёл от этой традиции.Особенно ярко такое воздействие дитяти,хотя бы частично прерывающего цепочку зла,взаимной ненависти, проявляется в страш-ной, потрясающей своей безграничной же-стокостью сцене расправы над коммунистамиСердобского полка. Избиваемых казаками,бабами, подростками большевиков видит«мальчишка лет семи». Он, пишет Шолохов,«вцепился в подол матери и со слезами,градом сыпнувшими по исказившимсящекам, с визгом, истошно закричал: “Ма-маня! Не бей его! Ой, не бей!.. Мне жалко!Боюсь! На нём кровь!”» [III, 286]. И этот про-тестующий против разрушительной ненави-сти истошный детский крик остановил гото-вую к расправе женщину: «Баба, замахнув-шаяся колом на одного из еланцев, вдругвскрикнула, бросила кол, — ухватив маль-чонка на руки, опрометью кинулась в пе-реулок» [III, 286]. Не случайно здесь автор-ское уточнение в описании её поведения:«вдруг вскрикнула». Оно отражает ту оценкуанормальности, дикости и её собственныхдействий, и всего происходящего, которыеосознаются таковыми благодаря дитяти, еговмешательству.

Этот эпизод заставляет вспомнить рас-сказ Л.Толстого «Сила детства». Сопоставляяих, мы найдём ряд перекличек в изображае-мом их авторами. И там и здесь злу пытается

противостоять ребёнок. У Толстого плачущийшестилетний мальчик с тоненьким «голоском»сумел укротить неистовствовавших в злобелюдей. Малыш спас всех: толпу, озверевшуюв своей ярости от греха убийства, отца отсмерти, себя от сиротства и, как следствиеего, — от возможной гибели. У Шолохова ваналогичной ситуации ребёнок помог толькотому, кто был рядом с ним — матери. Всемдругим он не указ. Писатель передаёт бес-предельное озверение людей («люты быливзгляды казаков и баб» [III, 290]), забывших,утративших этот вечный наказ из Евангелия:«Смотрите, не презирайте ни одного измалых сих…»13. Нельзя не вспомнить и при-знание Григория Мелехова, подтверждающеето же отступничество от Христовой заповеди:«Детву — и эту почти не жалею…» [III, 243].

И.А.Ильин в своей книге «Поющее сердце»с какой-то не вызывающей никаких сомненийубеждённостью писал: «У каждого из нассердце раскрывается и поёт при виде до-верчивой, ласковой беспомощной улыбкиребёнка. И может ли быть иначе?»14. Шоло-хов своим романом ответил на этот вопросфилософа: «Может». Улыбка дитяти не всегдаспособна раскрывать, смягчать людские серд-ца. Мир жесток, и социальные катаклизмы,ввергая человека в бездну взаимной ненави-сти, онтологического неблагополучия, разру-шают ценности, казавшиеся незыблемыми.Детство в «Тихом Доне» только в редкие мо-менты оказывается спасительным, оно у Шо-лохова почти бессильно перед злом. Подтвер-ждением этому служат многие страницы «Ти-хого Дона». Ни взывания к Богу, ни защитаупоминаниями о детишках не помогают.

Размышляя о романе Шолохова, В.В.Ко-жинов пришёл к выводу о том, что «истинныйсмысл “Тихого Дона” (в отличие от множестваповествований о революции) пребывает глуб-же борьбы красных и белых; “дьявол с Богомборется” в сердцах тех и других — и в рав-ной мере… <…> “Тихий Дон”, подобно тво-рениям Гомера и Шекспира, обращён не к се-годняшнему, а к вечному противостоянию.<…> Извечная битва дьявола с Богомкрайне разрастается и обостряется вовремя революции, представляющей со-бой как бы обнажение этой трагедийнойосновы человеческого бытия»15. Божескоеи дьявольское в человеке поверял слезинкойребёнка Ф.М.Достоевский. У Шолохова дитятакже служит такой проверкой. Излишне ка-тегоричным, на наш взгляд, звучит суждениеЕ.А.Костина о том, что «слёз детей у Шолохованет», что для него «слишком умозрительна»формула: «невозможность “высшей гармо-нии” бытия, если в основе её пребывает хоть“одна слезинка ребёнка”», «она у него отсут-ствует» [16]. Никуда не деть детские слёзы, тоскрытые, то явные, в «Тихом Доне». И вряд лиможно утверждать, что у Шолохова «слёзыдетей — лишь одна из несправедливостейдействительности; гораздо более страшнымидля художника выглядят слёзы взрослых…»[17]. Умершие Танюшка, Полюшка, загублен-ное Натальей дитё, безвинно погибшиестрашной смертью детишки семьи Кошевых,

всё тот же истошно кричащий мальчонка «сослезами, градом сыпнувшими по иска-зившимся щекам», плачущий Мишатка Ме-лехов — нельзя не заметить его «затуманен-ные слезами детские глаза» [IV, 138], неуслышать сказанное о нём автором: «Запла-кал, да так горько» [IV, 391], и кто знает,сколько раз «кричал» он ночами, сколько слёзвыплакал, утратив в конце концов свою преж-нюю «необузданность»: притихший, с потуп-ленными, потухшими глазами предстаёт он вфинальной сцене романа; а дети всех другихгероев «Тихого Дона», пусть только упомяну-тые, но тоже страдающие в этом страшномразломе жизни (их плачущие голоса раздают-ся не раз на страницах произведения, вспом-ним хотя бы эти строки: «Билась баба и пол-зала в корчах по земле, а около в овечьюкучу гуртились детишки, выли, глядя намать захлебнувшимися в страхе глазами»)[II, 161]18, — какими весами измерить их слё-зы? О какой же бездне страданий и мук гово-рит этот жуткий образ детских глаз, «захлеб-нувшихся в страхе»! А сколько слезинок — ислезинок ли? — скрывается за одной толькорепликой в многоголосом хоре народных го-лосов: «У них приказ: всех казаков от шестилет и до самых ветхих годов — рубить»?[III, 320]. И ведь рубили.

Дьявольское нередко торжествует в ге-роях Шолохова. Это подтверждают, например,отмеченные писателем детали в характери-стике тех, кто присутствовал при казни плен-ных коммунистов: «лютые» взгляды казаков ибаб, «зверино-насторожённое ожиданиетолпы» [III, 290—291]. И уж если Григория,сына, мать упрекает в том, что у него «сердцекак волчиное исделалось…», то что же гово-рить о других персонажах? Здесь нельзя неувидеть того, как человек у Шолохова всёбольше и больше наделяется звериными кон-нотациями (от лат. connotatio — добавочноезначение, дополнительные черты, оттенки, со-путствующие основному содержанию понятия,суждения), его трудно отличить от зверя: и на-род «хуже бирюков стал» [I, 285], и главныйгерой видится в своём зверином лике: «каксобака, стал хватать ртом снег…» [III, 228],«истый бирюк в человечьей коже» [III, 331],«ощерился, как волк» [IV, 248]19. Но в образезверя в Откровениях святого Иоанна Богосло-ва символически изображался Антихрист, при-шедший к живущим на земле людям, «сохра-няющим заповеди Божии», чтобы подчинитьих своей власти, заставить их поклонитьсясебе, пробудить в них низменное и жесто-кое [Откр. 13: 1—18]. Это подчинение челове-ка власти Антихриста осознают и сами персо-нажи романа: «Молитвы читайте, анчихри-стовы слуги! <…> Забыли Бога! Предалисьнечистому!». [III, 281].

Кажется, что пророческие откровенияАпокалипсиса начали осуществляться и в со-временном Шолохову мире. Однако согла-симся с выводом В.В.Кожинова: «…дьяволь-ское всё же не побеждает в них (главныхгероях. — Н.Д.) Божеского»20. И это правда.В финале романа Григорий Мелехов стоитперед сыном на коленях. В этом коленопре-



клонении перед ребёнком сошлось многое: иотказ от жизни по звериным законам, и воз-вращение к главному смыслу жизни — «путе-водной звёздочке», и мольба о его и Божьемпрощении.

Постижение Шолоховым феномена дет-ства в «Тихом Доне» совершалось во многомв русле традиций отечественной словесности.Вместе с тем он всегда шёл своим путём, го-ворил своим голосом, когда писал и размыш-лял о детях, даже в знакомых по русской клас-сике ситуациях, связанных с миром детства.Дитя у Шолохова предстало не только некимнравственным идеалом, но и высшим судом воценке героями своих жизненных поступков.Понимая силу воздействия на человека дет-ского сознания, взгляда, отдавая ему долж-ное, писатель отказался от его абсолютиза-ции, увидев такое разрушительное вторжениезла в жизнь, перед которым детство оказалосьбессильным, беззащитным. И всё же детидля героев «Тихого Дона» — то, без чего нетбудущего.

До Шолохова в центре внимания худож-ников слова оказывались частный мир дома,семьи и дитя в нём со всеми сложными отно-шениями больших и маленьких. Шолохов рас-ширил рамки изображаемого: ребёнок увиденим не только в конкретной ситуации локаль-ного пространства, но и в огромном мире

всей народной жизни, целой её Вселенной.То, что герой Достоевского выразил лаконич-ной фразой — «все — дитё», у Шолохова раз-вернулось в масштабное полотно. Такоговхождения дитяти во все сферы народногобытия, значимого в нём всеприсутствия врусской литературе до Шолохова не было.Никогда ещё русская словесность не слышалатакого мощного, хорального звучания голосанарода, проникнутого сердечной теплотой,любовным вниманием к «чадунюшкам».

По-другому посмотрел Шолохов на отно-шения к детям в семьях русских людей. В ихобщении с ребёнком в изображении писателянет ничего оскорбительного, злого, унижаю-щего его достоинства. Напротив, здесь до-минируют любовь, жалость, страстное жела-ние защитить детишек, уберечь их от мук истраданий. Особую проникновенность обрелиу Шолохова материнские и отцовские чувства.Дети для шолоховских героев — самый глав-ный источник счастья, показатель жизненнойсостоятельности, полноценности. Всё другое— преходящее.

Ребёнок в романе предстал не только каксимвол душевного прозрения, воскрешенияк жизни, о чём немало писали и предшествен-ники Шолохова, но и как жизнестроительная,судьбоносная основа и для отдельного чело-века, и для целого народа.


1 РОЗАНОВ В.В. Собр. соч. Семейный во-прос в России / Под общ. ред. А.Н.Нико-люкина. — М.: Республика, 2004. — С. 66.

2 ДВОРЯШИНА Н.А. Феномен детства втворчестве М.А.Шолохова // Вешенскийвестник. — № 10. Сб. материалов междуна-родной научно-практической конферен-ции «Изучение творчества М.А.Шолохована современном этапе: подходы, концеп-ции, проблемы» (Шолоховские чтения —2010) и научных статей. — Ростов-на-Дону:ООО «Ростиздат», 2010. — С. 84—98.

3 ДВОРЯШИН Ю.А.М. Шолохов: гранисудьбы и творчества. — М.: ИздательскийДом Синергия. — 2005. — С. 36.

4 ШОЛОХОВ М.А. Тихий Дон: Роман в че-тырёх книгах. — Книга 1 / Вступ. ст.А.М.Крупышева. — М.: ИздательскийДом Синергия, 2001. — С. 38. Далее ссыл-ки на это издание даются в статье с указа-нием номера книги римскими, а страниц— арабскими цифрами.

5 ДОСТОЕВСКИЙ Ф.М. Полн. собр. соч.:В 30 т. — Л.: Наука, 1976. — Т. 15. — С. 31.

6 О существенном для осмысления феноме-на детства мотиве жалости в «ТихомДоне», а также других аспектах этой темы,отмеченных нами ранее, см. в статье: Дво-ряшина Н.А. Феномен детства в творче-стве М.А.Шолохова // Вешенский вест-ник. — № 10. — С. 84—98.

7 ДВОРЯШИН Ю.А.Динамика текста 1-йи 2-й книг «Тихого Дона» (в рукописи).

8 БУНИН И.А. Собр. соч.: в 6 т. — М.: Худ.лит., 1987. — Т. 5. — С. 19.

9 Там же. — Т. 2. — С. 263.10 СЕМЁНОВА С.Г. Мир прозы Михаила

Шолохова. От поэтики к миропонима-нию. — М.: ИМЛИ РАН, 2005. — С. 99.

11 ФЛОРЕНСКИЙ П.А. У водоразделовмысли. Сб. статей / Сост. Л.Янович. —Новосибирск: Новосибирское книжноеиздательство, 1991. — С. 89—90.

12 ПОМЕРАНЦ Г.С. Открытость бездне.Встречи с Достоевским. — М.: Сов. писа-тель, 1990. — С. 244.

13 ЗАТВОРНИК Ф. Толкование евангель-ских событий земной жизни Иисуса Хри-ста. — М.: Синтагма, 1997. — С. 128.

14 ИЛЬИН И.А. Поющее сердце. Книга тихихсозерцаний. — М.: ДАРЪ, 2013. — С. 35.

15 КОЖИНОВ В.В. «Тихий Дон» М.А.Шо-лохова // Победы и беды России. — М.: Алгоритм, 2000. — С. 241.

16 КОСТИН Е.А. Шолохов и Достоевский.(К поискам смысловой идентичности рус-ской культуры). Статья первая // МирШолохова. — № 1. — 2014. — С. 44.

17 Там же. 18 См. также: Кн. III. — С. 84, 103, 170, 305;

Кн. 4. — С. 174, 249.19 Интересные наблюдения об использовании

Шолоховым в характеристике персонажейзооморфных образов, в частности волка,представлены в монографии Н.М.Муравь-ёвой «Проза М.А.Шолохова: онтология,эпическая стратегия характеров, поэти-ка». — Борисоглебск, 2007. — С. 211—221.

20 КОЖИНОВ В.В. Указ. соч. — С. 242.

17


К.Могилевский. Донскому казаку Ивану Трофимовичу Рябухину посвящается. 2007

Русский народ создал огромнуюизустную литературу: мудрые пословицыи хитрые загадки, весёлые и печальныеобрядовые песни, торжественные бы-лины, — говорившиеся нараспев, подзвон струн, — о славных подвигах бога-тырей, защитников земли, народа — ге-роические, волшебные, бытовые и пе-ресмешные сказки.

Напрасно думать, что эта литературабыла лишь плодом народного досуга.Она была достоинством и умом народа.Она становила и укрепляла его нрав-ственный облик, была его историческойпамятью, праздничными одеждами егодуши и наполняла глубоким содержани-ем всю его размеренную жизнь, текущуюпо обычаям и обрядам, связанным с еготрудом, природой и почитанием отцов идедов.

А.Н.Толстой

Фольклорные экспедиции прошлого и на-чала нынешнего века сохранили для нас неодно бесценное сокровище. В казачьих зем-лях находили и находят самые ранние старо-печатные и рукописные учебники, сохраняе-мые бережно, поскольку казаки грамотностьочень ценили.

Но одной грамотностью культура не из-меряется. Она включает всё то, что видел,слышал и чему научился человек, преждевсего дома, а потом в дальних походах.

Первый и бесценный клад, который по-лучает каждый человек от своих предков,это, конечно, родной язык, родная речь. Ве-ликое множество прибауток, пословиц, пого-ворок, песен слышал каждый казачонок ещёв колыбели. A когда подрастал, окунался вбезбрежный океан фольклора.

Казаки — известные острословы и песен-ники, этот «груз в пути не тянет и плеч не наби-вает, а душу согревает». Редкая стариковскаябеседа в верхнедонских станицах обходиласьбез того, чтобы кто-нибудь, огладив седуюбороду, не затянул: «Вот ходил — гулял Доб-рынюшка...» — и сотрапезники дружно не под-тянули: «Ой, да он по Святым горам...» Каждыйказак знал очень много песен. Казачьи песниповествовали о событиях казачьей жизни сточным указанием времени и места.

Песенный океан окружал казаков с дет-ства: с песней рождались, с песней шли вое-

вать, песня сопровождала до конца дней. Ис-торики бережно сохраняют тетради с текста-ми песен. Они передаются из поколения впоколение, сохраняя казачьи традиции. Ка-зачьи песни я слышала в исполнении нашихместных казаков, они мне очень понравились.Захотелось больше о них узнать.

«Песня — это не писаная, а спетая исто-рия народа». В песнях донских казаков отра-жена вся жизнь, их история. Именно в ка-зачьей песне сохранились события многове-ковой давности. О боевых подвигах, оволновавших проблемах рассказывали песнио Ермаке, Разине, Платове, о борьбе казаковс турками, татарами. Главная тема историче-ских песен — борьба за Русскую землю. Ониговорили о том, что сам царь Иван Грозныйпожаловал казакам Дон «с вершины до усть-ица и со притоками в вечное владение».Именно река, а не земля, с которой связыва-лось крепостное право, вошла в песни дон-ских казаков как образ Родины, как символвольного казачьего житья. Обращаясь в пес-нях к Дону, казаки ласково называли его «ба-тюшка, православный Дон Иванович».

Любимым героем таких песен был Ермак.Песни рассказывают о бескорыстии этогонародного героя. Предложение взять в на-граду за свои подвиги сёла, города, поместьяон отклоняет, говоря:

Не жалуй ты меня городами, посёлками ибольшими поместьями.Пожалуй ты нам батюшку тихий ДонСо вершинами до низу, со всеми реками,всеми рекамиИ с теми лесами тёмными!

Принимая власть царя как законную, ка-зачество отстаивало право на вольную жизнь.

Героем исторической казачьей песни были Степан Разин. Песни о мятежном атамане го-лытьбы были сложены ещё при его жизни. Длянарода Разин был его душою, совестью. До бе-регов тихого Дона долетел слух о гибели их лю-бимого героя, но казаки не хотели в это веритьи сочиняли много песен, преданий о спасенииРазина. Такая песня-плач о гибели Степана Ти-мофеевича сохранилась до наших дней:

Вы вставайте, добрые молодцы,Пробуждайтесь, донские казаки,Нездорово на Дону у нас.Атамана больше нет у нас,Нет Степана Тимофеевича.

Верили казаки в чудо, ждали того часа,когда появится Разин, заступник бедных иобиженных.

Огромное место в песенном фольклоредонских казаков занимают обрядовые песни.



СЕВОСТЬЯНОВА Татьяна Васильевна —учитель русского языка и литературы СОШ № 3 пос. Орловского Орловского района Ростовской области[email protected]

ПЕСЕННЫЙ ФОЛЬКЛОРДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА

Аннотация. Статья рассказывает о богатом песенном фольклоре и тради-циях донского казачества.Ключевые слова: народная песня, родной язык, история и традиции наро-да в песне; исторические, обрядовые, походные, лирические, игровыепесни; песенный фольклор в «Казаках» Л.Н.Толстого.

Abstract. The article tells about the rich tradition of folklore songs of the DonCossacks.Keywords: folk song, native language, history and traditions in the song; histo-rical, ceremonial, lyrical songs, folk songs in “Cossacks” by Leo Tolstoy.

Служба в армии, сватовство и свадьба, на-родные гулянья — ничто не проходило безпесни. Эти песни вызывали чувство безза-ветной преданности Родине, долгу, высокоечувство товарищества, братства, готовностьв минуту опасности пожертвовать собой дляРодины, брата или товарища.

Много казаков погибло в разных войнах,и над их неизвестными могилами нет ни па-мятника, ни креста. О таких погибших в оди-ночку, без свидетелей эта печальная песня:

Чёрный ворон, что ты вьёшьсяНад моею головой?Ты добычи не добьёшься,Чёрный ворон, я не твой.Ты лети-ка, чёрный ворон,К нам на славный тихий Дон,Отнеси-ка, чёрный ворон,Отцу, матери поклон.

Казаки пели не только походные песни,рассказывающие о подвигах отцов и дедов,но и весёлые, игровые, песни.

Женщины-казачки пели лирические пес-ни. Зимними вечерами собирались (да и те-перь собираются) в каком-либо курене и присвете свечи или керосиновой лампы шилиили вязали необходимые для семьи вещи ипели о любви, ожидании мужа с войны или сослужбы:

Ой, да ты подуй, подуй, ветер визовый,Ой, да ты надуй, надуй тучу грозную,Ой, да ты ударь громом,Ты пойди, дождик,Ой, да сильный, крупненькийНа мой сад зелёненький.

Главное своё назначение казаки виделив воинском служении. Поселившись наДону, казаки отстаивали свою независи-мость в постоянных сражениях с врагом. Смолодых лет они проходили военное обуче-ние у опытных воинов, которые учили бытьвыносливыми, храбрыми и решительными вбою. Мать, воспитывая сына, внушала ему,что за каждым его поступком наблюдают«глаза его предков». Став воином, сын ужене ведал страха.

Обычай торжественно провожать ивстречать казаков из походов, со службы, свойны уходит своими корнями в далёкое про-шлое. Проводы казаков на службу станови-лись событием, им придавалось большоезначение. На служивого смотрели с большимуважением. Задолго до службы готовили емувоинские снаряжения: коня, одежду, оружие.Добрый конь был другом молодого воина,помогал в беде своему хозяину:

Ой, ну дождись меня, лошадь добрая,Повези ж ты меня, ты на тихий Дон,Ой, да к отцу-матери, да к молодой жене,А ещё к малым детушкам.

Провожая казака на службу, на войну,кто-то заводил печальную, рвущую душупесню:

Ты ж, мой милёнок, поедешь на войну,А меня, чернобровую, оставишь одну,Ты ж, мой милёнок, будешь воевать,А я, чернобровая, плакать-горевать.

Встреча была радостным событием вжизни каждой казачьей семьи, станицы илихутора. День возвращения служивогопраздновался с особым торжеством, теперьуже разносились весёлые, задорные песни.Через некоторое время жизнь с её радо-стями и буднями входила в свою мирнуюколею.

Казаки, уходившие на войну, обязательнобрали с собой горсть родной земли. Землюзашивали в мешочек, его прикрепляли кокресту на груди. Если казаку суждено былопасть в бою, родная земля первой ложиласьему на грудь.

Свадебный обряд, очень красочный иволнующий, сопровождается множествомвесёлых, задорных и шутливых песен. Род-ственники жениха и невесты после сговорасобирались на торжественный вечер. Послеобильного ужина молодые женщины запе-вали:

У нас ныне незнакомый побывал,У столика три ножечки поломал.А кто нашу Грунечку целовал,Чужой парень Грунечку целовал,— Какой чужой — это Ванечка мой!

Через несколько дней после сватовстважених с родственниками и товарищами от-правлялись к невесте. Как только выходилисо двора, запевали:

Крутые берега вода подняла,Молодую Грунечку журьба взяла.Хорошенький Ванечка музыку нанял,Заиграйте, музыканты, поскорей,Чтоб моей Грунечке было веселей.

Родители невесты угощали гостей. Послезастолья мать невесты молилась и отдавалаприданое в руки своих родных. Все выходилииз дома невесты и направлялись в дом жени-ха с песнями:

Огляниси, мати,Каково у тебя в хате:Пустым-пустёшенько,Грустным-грустнёшенько,Ни подушки, ни перины,Ни милой детины.

Шутливая песня сопровождала всех кдому жениха, а там начинали петь другуюпесню:

Отворяй, маменька, широк двор,Идёт к тебе сын во двор,Не сам собою, а с женою,Со своей верною слугою.

Перед самой свадьбой собирался девич-ник. Женщины и подруги невесты оплакивалиеё. Невеста начинала песню:

И милые мои подруженьки,И спалось ли вам прошлую ноченьку?А я, младшенькая, всю ночь не спала...

Песня завершалась словами:

И приедут ко мне на заре,И разлучат меня с отцом, с матерью...

Закончив песню, невеста с подругамиплакали навзрыд.

И вот наступал день свадьбы, чаще всеговоскресный день. Подруги убирали невесту вбрачную одежду и пели:

Летели там серые гуси через сад,Они кликали невесту на посад.Тут-то девка плакала слёзно,И родимой матушке говорила тут:«Как мне, матушка, не плакать?Остаётся моя краса у тебя...»

Свадебное застолье сопровождалосьмножеством песен, обращённых к родите-лям, свахе, дружку. Широко, красочно отме-чался первый и второй день свадьбы, когдавесёлая и шумная компания выходила на ули-цы станицы:

У нас нынче новая новина,У нас нынче новая новина,А Леночка — калина-малина...

В наше время свадьбы, которые играютсяв хуторах и станицах Дона, сохранили некото-рые обрядовые действия. Любимыми и почи-таемыми у донских казаков стали праздникиправославия. К таким праздникам относятсяРождество Христово, Пасха, Масленица, Свя-тая Троица. Эти праздники — важнейшие со-бытия в духовной жизни христианина, отме-чаются с огромным благоговением, торже-ством и радостью.

Песенный фольклор донского казачестванашёл отражение в произведениях русскихписателей. Звучат песни в кавказских расска-зах Л.Н.Толстого, а также в повести «Казаки».Поют их в хороводе (Толстой вводит две хоро-водные песни: «Из-за лесика, лесу тёмного»,«Как за садом»), их поют Лукашка и Ерошка.«Казаки» пропитаны стихией народного твор-чества. Толстой органически вплетает эле-менты народного творчества в ткань произве-дения, заставляя их служить выявлению ха-рактеров героев и раскрытию идеи повести.

С песнями просыпается станица, с пес-нями проходят работы, с ними уезжают ивозвращаются из походов казаки: «Уже былотемно. Из труб избушек шёл дым и, сливаясьс туманом, стлался над станицею. В окнахкое-где светились огни. Запах кизяка, чапрыи тумана был разлит в воздухе. Говор, смех,песни и щёлканье семечек звучали такжесмешанно, но отчётливее, чем ночью».

Песни отражают народный быт, раскры-вают психологические нюансы скрытых по-ступков героев, их внутренний мир, которыйтрудно обнаружить в обычных условиях. Так,Ерошка, любящий шутки и прибаутки, фило-

19


соф в житейских делах, на самом деле траги-чески переживает своё одиночество. Его со-кровенные переживания раскрывает народ-ная песня «А ди-ди-ди-ди-ди-ли».

Ерошка весь отдаётся во власть песне,голос его дрожит, старик замолкает, плачет,«слёзы стояли в его глазах, и одна текла пощеке». Печальный, за душу хватающий припевстарик повторил несколько раз, и все нако-пившиеся в нём чувства выразились в его по-рыве — выскочил на крыльцо и выпалил изобоих стволов в воздух с последними словами.

Хоровые песни вводятся Толстым, когдасобытия повести достигают кульминации.Песня предсказывает будущее героев. Песнядевушек раскрывает то, что уже предвещалашутливая песня Брошки «В понедельник онвлюбился». Песня, которую поёт Лукашка,

передаёт всю глубину его переживаний. Об-раз сокола из народной песни, улетевшегоиз золотой клетки, близок вольнолюбивойнатуре молодого казака:

Из села было Измайлова,Из любимого садочка сударева,Там ясен сокол из садочка...

В кавказских рассказах звучит «Барыня».Песня у Толстого утверждает мысль о чи-

стоте нравственного чувства народа.В фольклоре — корни и истоки русской

литературы. В нём запечатлилась народнаянациональная традиция, дух народа, егонравственные, эстетических ценности.

Народные песни, праздники — это ду-ховное достояние любого народа. Россияне,

в том числе и донцы, отмечают их красочно,ярко, широко и разгульно.

Праздники с плясками и песнями в на-стоящее время возвращаются в донские ста-ницы. Верю, что теперь уже навсегда…


1. АСТАПЕНКО Галина. Быт, обычаи, об-ряды и праздники донских казаков XVII—XX веков. — Ростов-на-Дону, 2002.

2. ФОКЕЕВ А.Л. Неиссякаемый источ-ник. — Саратов: Лицей, 2005.

3. Литература Дона. Хрестоматия для чтенияв 8—9 классах. — Ростов-на-Дону: Книга,2005.




Мне предложили осветить «мой путь в нау-ку», видимо, потому, что он оказался длиннее,чем у других сотрудников Сант-Петербугскойакадемии ППО. Я помню вопросы педагогиче-ских исследований, которые ставились в се-редине прошлого века, и пути их решения.

Начну с современных подходов к пробле-ме, обозначенных в статье А.П.Тряпицыной«Современные тенденции развития качествапедагогического образования», в которойанализируются различные системы отбора впедагогические вузы в различных странахмира, в том числе и в России. В качестве до-стижения определённого уровня педагогиче-ского профессионализма Тряпицына рас-сматривает несколько показателей: во-пер-вых, уровень языковой грамотности учителей.Далее она говорит о достижении уровня ком-петентности, характеризующегося свобод-ным владением материалом. Последнее —то, что я считаю самым существенным: жела-ние и умение развиваться самому непрерывнов течение жизни. Статья заканчивается сло-вами о необходимости исследования различ-ными коллективами построения задачногообучения во всех сферах образования: в шко-ле, вузе, постдипломном образовании.

На примере своего пути в науку я будурассказывать о людях, которые учили меня в

школе, в университете; о задачах, которыеставили, о приёмах, которые они использова-ли, об их оценке выполненных мною работ(это будет как у Маяковского — рассказ «овремени и о себе»). В этих конкретных, инди-видуальных фактах я попытаюсь найти общиеметодологические основы вхождения в педа-гогическое исследование.

В практике развития гуманитарной куль-туры педагогов часто используется приём со-ставления автопортрета читателя. Я на собст-венном примере постараюсь показать со-ставление другого типа автопортрета —автопортрета исследователя.

Мой путь в науку начался в советскойпослевоенной школе. Я расскажу немного отом времени, условиях жизни и обучения. В товремя все школы были раздельными. Моя 15-яженская школа Октябрьского района Ленин-града находилась на Крюковом канале при впа-дении его в Фонтанку. Ученицы перед началомзанятий заходили в школьную столовую, где настолах уже стоял гранёный стакан со сладкимчаем и кружка с овсяной кашей. Государствоподкармливало детей, потому что послевоен-ные 1945—1947 годы официально признанытяжёлыми, открыто их называли «голодными».

В школе у нас все учителя были женщины,но было одно исключение: уроки географии в

9 классе вёл бывший фронтовик, его урок былвсегда в пятницу первым. Задолго до его по-явления мы вбегали в класс и рассматривалифизическую карту Европы, чтобы заранееузнать, что представляет собой страна, кото-рую мы будем изучать. Я помню, как мы вгля-дываемся в карту Швейцарии, узнаём её сто-лицу, названия других городов, смотрим, скакими государствами она граничит, оцени-ваем размер территории. Обо всём, что вы-яснили по карте, мы рассказываем географу,который обобщает наши рассказы, иногдаприбавляя новые знания. Так, мне хорошопомнится, что при слове Базель он рассказы-вает нам о базельских колоколах. Только те-перь я узнаю, что он пересказывал нам романЛуи Арагона; использовал межпредметныесвязи, как теперь говорят. Но самое главное,что на этих уроках он очень мало говорил, вы-давая каждой ученице индивидуальное зада-ние. Я помню, как на мою половину парты ло-жится клочок плотной бумаги, на котором на-писаны слова: «Рур, Рейн». И это всё. Иникакой задачи, и ничего другого нет. Привиде слова «Рейн» я могу вспомнить толькото, что на высоком берегу Рейна сидит де-вушка с печальными глазами (трагическими— в немецком тексте) по имени Лорелей. Этовсё, что я знаю по поводу данной мне задачи.

БРАЖЕ Тереза Георгиевна — доктор педагогических наук, профессор Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования[email protected]

ПУТИ И ВОЗМОЖНОСТИ РАЗВИТИЯ НАВЫКОВПЕДАГОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯНА ПРИМЕРЕ ЛИЧНОГО ПУТИ В НАУКУ

Аннотация. В статье рассматривается путь автора в исследовательскуюпрактику. Ключевые слова: тенденции развития образования, путь в науку.

Abstract. The article examines the path to the author’s research practice.Keywords: development of education trends, the path into science.

Нас очень хорошо учили немецкому, и стихо-творение Гейне мы знали наизусть.

И вот тут начинается самое главное, на-чинается вхождение в исследование. Ходмоей мысли: «Я ничего не знаю об этом». Язнаю: есть Рур, есть Рейн, и я начинаю искатьданные и о том и о другом названии; думаю отом, какую роль играет соединение слов Рури Рейн в одно задание, то есть я вижу передсобою задачу, которую надо решить самой, аименно делаю то, что следует делать в рамкахзадачного обучения (по А.П.Тряпицыной).Моя работа о связях между Руром и Рейном,о том, где и как плавится руда, что и кудасплавляется по Рейну. Сюда же вплетается иупоминание о немецкой девушке из стихо-творения Гейне — всё это составляет полто-ры странички текста. После проверки под ра-ботой внизу поставлена оценка «отлично».Это была первая моя самостоятельно ре-шённая задача, именно задача.

Через какое-то время я получаю новоезадание. В задании перечислены столицыевропейских государств почему-то на букву«М». Думаю: как хорошо, тут-то, по крайнеймере, я что-то знаю, могу найти сведения онаселении, об истории возникновения этихгородов и, не мудрствуя, пишу работу. За неёполучаю «хорошо». Это меня сначала обеску-раживает. Но потом, при сопоставлении спервым заданием, я понимаю, что не приду-мала ничего своего, нового, что в работе нетникакой новой логики соединения фактов.

Мы узнаем позднее, что основная работагеографа была в заочной школе для взрос-лых. Стиль работы с заочниками состоял втом, чтобы поставить задачу и, может быть,подсказать источники, это он и внёс в нашуочную школу.

Именно этот ход — поставить задачу,обозначить тему и дать возможность найтисвой подход к ней — я применяю в своих ис-следованиях и при работе с аспирантами.Любое исследование должно быть самостоя-тельным решением задачи, только тогда оностановится действительно исследованием.

Обучение самостоятельности мышления,умению высказывать личное мнение и отстаи-вать его было одной из важнейших тенденцийсоветской системы обучения. Сейчас мы воз-вращаемся в школе к данной проблеме и на-чинаем искать пути её решения на новом со-временном этапе, учитывая опыт прошлого.

Прекрасная учительница литературы ИдаЛьвовна Меккель начинала урок с того, чтовыслушивала наши суждения о «Молодойгвардии». Рассказы наши о героях романаона обобщала. А вот тут уже мы старалисьвсе эти обобщённые сведения запомнить изаписать.

Высказывание личного мнения в совет-ские времена не всегда заканчивалось бла-гополучно: девочки из нашей школы, пригла-шённые в мужскую школу на выпускной вечер,увидели ужасную картину: как прямо к школеподъехал воронок и несколько мальчиков свыпускного вечера посадили в этот воронок.

Я не была на выпускном вечере ни на чу-жом, ни на своём. У меня была своя, не столь

трагическая, но достаточно драматическаяистория. Я шла на золотую медаль по всемпредметам, моё сочинение оценили бы оцен-кой «отлично», как потом тихонько сказаламне одна учительница. На устном экзамене в10 классе, пропустив вопросы по Чехову, яхорошо готовила билеты о Горьком, рассказыкоторого я очень любила и люблю сейчас,особенно рассказ «Страсти-мордасти», спо-собный и сейчас убедить не любящих Горь-кого в их неправоте; играла на сцене район-ного ДПШ роль Татьяны Бессеменовой изпервой пьесы Горького «Мещане».

Но к Чехову я готовилась мало, в ту поруя его не очень любила, и мне по закону неве-зучести достался билет именно по Чехову,причём не по его произведениям, которые язнала, а о мировом значении Чехова. Я, непомня текст учебника, начала сочинять всё,что знала из разных источников. Что-то я го-ворила, видимо, вполне подходящее для эк-заменационной комиссии, во главе которойсидела инспекторша из РОНО и благосклонномне кивала, пока при завершении своего от-вета я не сообщила, что, когда наш МХАТ вы-ступал в Париже, наши соотечественники-эмигранты видели в этой пьесе отображениесвоей судьбы и плакали. Сведения про Парижи эмигрантов, вычитанные в библиотечныхисточниках и откуда-то услышанные, и само-стоятельно сделанные из этого выводы о ми-ровом значении Чехова привели к тяжёлымдля меня последствиям. Слушавшие до этоговполне благодушно члены комиссии посмот-рели на меня с ужасом и остановили мой от-вет. Я пыталась продолжать, сказала, что уменя есть ещё ответ на второй вопрос билета«Реализм и народность басен Крылова», номне сказали: «Не надо, не надо… Выходите».

Потом я узнала, что мне грозит «волчийбилет» за знакомство и цитирование эмиг-рантской литературы, что никакой золотоймедали и в помине не будет. Через неделюмне поставили четвёрку, которая не даваламедали и права поступить в университет безэкзаменов.

Но историю с Чеховым я не забыла, позжеперечитала его. Сейчас это один из моих са-мых любимых писателей, особенно мне нра-вится рассказ «Студент» о главных ценностяхжизни: правде и красоте.

Что дала мне учёба в университете? Во-первых, университет научил меня латыни какходу к романским языкам и заимствованнымиз них словам, таким как релаксация, резо-люция, рекомендация, рецензия и даже лю-бимая ныне нами компетентность, идущаяоттуда же, из латыни, произведённая от словаcompetere, что означает «стрелять точно вцель», что куда точнее выражает наши тепе-решние научные определения сущности ком-петенции и компетентностей. В более мелкихсловарях термин рефлексия определялся как«отражение», чего и в чём — не ясно. Поэтомуя обратилась к латинско-русскому словарю,в котором среди 5 значений слова рефлексиябыли и такие, как «смягчать» «animum» и«mentes», то есть «душу» и «нравы», а также«улучшать, изменять к лучшему что-либо», в

том числе и жизнь. Именно эти две позициипозволили иначе проанализировать получен-ные мною зачётные работы и тексты чита-тельских рефлексий аспирантов.

Главным в профессии для всех и дляменя была и остаётся школа Григория Абра-мовича Бялого и его подходы к анализу текс-та. Для нас, его студентов, особое значениеимели рассказы Бялого о разнице междупсихологическим анализом у Тургенева, До-стоевского и Толстого, о сравнительном ана-лизе их стилей, которые остались со мной навсю жизнь как сущностная для литературногообразования задача на всех стадиях обучениялитературе, в том числе и в школе. Недавно янаписала статью о языковом чутье и чувствестиля, которые нужно и можно развивать утеперешних учеников, и показала, как это де-лать на текстах.

Первокурсникам читал историю введенияв литературоведение Дмитрий ЕвгеньевичМаксимов, выдающийся исследователь рус-ской классической поэзии (прежде всегоЛермонтова). Максимов пригласил нас, пер-вокурсников, на семинар, сказав: «В поме-щения истфака для третьекурсников прохо-дит семинар по Лермонтову. Если кто-то за-хочет, то может послушать. И если захотите,то можете даже предложить свою тему».

Поскольку я любила Лермонтова так же,как Тургенева, и скорее всего даже больше, ясказала: «Я приду. А какую тему мне взять?»Максимов ответил: «Придумайте сами».Ничего другого, кроме Лермонтова с «Песнейо купце Калашникове», я тогда не придумала.Но какую трактовку дать, — тут уж я засела залитературу, рекомендованную мне в факуль-тетской библиотеке. Мою работу выслушали,задали какие-то вопросы, на которые я, какмогла, отвечала, высказали замечания и под-держали основную мысль. Вот это довериепреподавателя, умение выслушать и умениене делать резких замечаний — тоже школауниверситета, которую я до сих пор тоже свя-то исповедую.

В конце пятого курса началась практикапо методике. Нашей группе досталась тема«“Гроза” Островского». Выдающаяся учи-тельница Вера Дмитриевна Чикина, награж-дённая орденом Ленина, предупредила нас,что, какая бы тема нам ни попалась, мы долж-ны исходить из общей концепции пьесы, исвою собственную тему сопоставлять с нею— это тоже методическая методология: не-обходимость понять всю структуру и пробле-матику произведения и исходить из неё. Намою долю достались спутники Катерины: Бо-рис и Тихон. То, что я тогда осмыслила, досих пор осталось в моей памяти. Я поняла,что роль любых второстепенных героев, вто-ростепенных эпизодов и всего прочего край-не важна в общей концепции произведения,и это тоже методология.

После окончания университета меня взя-ли в штат на полставки в 33-ю женскую школу,где я была на практике. Мой первый рабочийдень был 5 марта 1953 года — день смертиСталина. Свой первый урок я давала 6 мартана следующий день после смерти Сталина в

21


шестом классе. Каким был урок, я слабо сей-час помню, но знаю, что я ничего лучшего ненашла в той ситуации, как прочитать по памя-ти шестиклассникам куски о Ленине из поэмыМаяковского.

Из этой школы я затем перешла поближек месту жительства, в мужскую школу, и двагода я работала с мальчиками. Я не бояласьрассказывать им всё то, что нам давали вуниверситете по любому разделу литерату-ры, даже осуществляла «метод Бялого»: при-носила завёрнутые в газету книги изучаемыхроманов, читала отрывки из произведений,предлагая им на слух определить, кому изавторов принадлежал этот отрывок. Ребятанередко определяли правильно. За это меняне то чтобы любили, но уважали.

До сих пор я рассказывала о том, что ка-залось мне моими успехами. А теперь рас-скажу о своих педагогических ошибках, кото-рых наделала достаточно много. О некоторыхпомню до сих пор.

Две ошибки связаны с одной семьёй, ко-торая только что вернулась из ссылки. На ро-дительские собрания (я была классным руко-водителем этого класса) приходил отец се-мьи, его фамилия Попцов. Он был одним изучастников «Ленинградского дела», в которомглавных организаторов расстреляли. Этойсемье «повезло», их только выслали в Сибирь.Эту семью, и отца, и детей из неё (мальчика идевочку) я помню до сих пор.

На третий год моей работы после уни-верситета я пришла в новый класс, в которомдолжен был учиться очень умный мальчик, окотором мне рассказали заранее. Я обозна-лась и перепутала умного мальчика с однимиз его одноклассников, который не был нихорошим, ни умником (это был мальчик изссыльной семьи). Я относилась к нему с аб-солютной требовательностью, как к отлични-ку. Я говорила: «Как ты можешь этого незнать? Почему ты этого не знаешь?!» И черезнекоторое время мальчишечка, обалдевшийсначала от моих наскоков, стал подтягивать-ся, учиться, думать сам там, где не знал, чтои нужно было, и выровнялся. А вот тот другой,настоящий умница и отличник, потерял инте-рес к предмету — я ведь не давала ему серь-ёзных заданий, адекватных его способно-стям, и я была виновата в этом, помню до сихпор. Только через год, в десятом классе, мынашли взаимопонимание.

Вторая ошибка заключалась в том, чтопри изучении «Грозы», уже в смешанном клас-се, я решила использовать приём чтения поролям и выбрала на роли Катерины и Борисадевочку (это была Оля Андрейченкова — де-вочка из ссыльной семьи) и мальчика, сидя-щих на одной парте, из простых соображений:при чтении им не надо будет перекрикиваться,они будут просто разговаривать друг с дру-гом. При этом я не приняла во внимание то,что заметила ранее: эти дети, сидящие на од-ной парте, улыбаются друг другу, похоже,влюблены. Мою ошибку при выборе исполни-телей исправили за меня сами ребята. Науроке за Катерину читала другая девочка, си-девшая на первой парте. Личные чувства

нельзя эксплуатировать для учёбы; даже в те-атрах таких ситуаций стараются избегать.

Я помню эту ошибку до сих пор, вспоми-нала о ней во время дискуссии в журнале«Литература в школе» по поводу того, можноли рассматривать на уроках литературныхгероев как живых людей. На заданный вопросредакция попросила ответить Каверина. Оннаписал, что примешивать человеческие чув-ства неграмотно с точки зрения искусства,что нужно рассматривать героев только сточки зрения искусства их воплощения. ОтветКаверина вызвал бурю возмущённых писемучителей, знавших по практике, что это недаст хороших результатов на стадии «наив-ного реализма» учеников. Среди писем в ре-дакцию было и моё письмо о том, что нужносочетать и то и другое. Присланные в редак-цию письма передали для ответа Каверину.И он написал в журнале, что моё письмо по-казалось ему наиболее разумным, хотя онвсё равно не согласен с ним. Потом мне до-велось встретиться с Кавериным. Я расска-зала ему о своей ошибке на уроке про Кате-рину и Бориса. Наш разговор стал основойего повести «Школьный спектакль».

Понимание своих педагогических ошибок,а не только своих успехов и достижений кудаболее важно для личностного и профессио-нального развития. Права поговорка: «Наошибках учатся». Это тоже методология любойисследовательской работы и вообще жизни.

Итак, мой путь в науку начался с тех работ,которые можно считать исследовательскими,и выводов, сделанных «для себя». Это:

— уроки географии в 9 классе и урокиуниверситета;

— обучение в аспирантуре с хорошимируководителями М.Н.Эгерштром и Т.В.Чир-ковской;

— работа в школе, которая является су-щественной для развития педагога и иссле-дователя;

— постоянное чтение трудов коллег попедагогике.

У теперешних учителей так много заботи хлопот с бумагами, отчётами, с различнымимероприятиями, что у них часто нет возмож-ности заняться самообразованием по собст-венному предмету. Особенно это касаетсялитературы, попавшей в столь сложное по-ложение.

Вот один из примеров. На лекции словес-никам о рассказах, включённых в программу,в частности о рассказе «После бала», на во-прос, кто главный герой этого рассказа, мнехором отвечают: «Полковник». И стоят на этом— и на балу, и после бала. Спрашиваю: «Вычитали этот рассказ по учебнику?» — «Да», —отвечают мне. А в учебнике пропущено при-близительно полстраницы текста о том, чтоИван Васильевич, танцуя на балу с Варенькой,«слышит её душу», не то что «Вы, нынешние…». Спрашиваю: «Знаком ли вам жанр рассказав рассказе? Что это такое?» В ответ молчание.«О чём спорят молодые герои рассказа сИваном Васильевичем?» — опять молчание.А молодые герои спорят с Иваном Василь-евичем о том, может ли среда «заесть» чело-

века, и думают, что их она «заедает». Примерже Ивана Васильевича говорит об обратном.И, в конце концов молодые признают значи-мость его судьбы. «Если бы Вас не было, из-менились бы и наши судьбы», — говорят емумолодые герои рассказа.

Но я не убеждена, что у учителей нашлосьвремя прочитать и осмыслить подлинныйтекст рассказа.

Чтобы успешно решать сложные задачивоспитания и обучения учащихся, учителю ируководителю школы сейчас необходимообладать высоким уровнем теоретическогомышления, ориентироваться в новинках пе-дагогической литературы, обладать многимизнаниями и сведениями из области педаго-гики и психологии недостаточно.

Такие формы образовательных процес-сов, как сообщение знаний и их усвоение, от-работка умений, не обеспечивают появлениеспособностей к инновационному, проблем-ному мышлению. Обучение должно опиратьсяна методологический принцип деятельност-ного подхода, при реализации которого непреподаватель учит, а человек учится сам впроцессе собственной деятельности. Чем ак-тивнее познавательная деятельность обучае-мого, тем выше эффективность усвоения.

Не менее важен андрагогический под-ход. Взрослый всегда имеет право выборатемы, пути исследования, порядка органи-зации работы. Я готова оказать помощь,если человек будет в ней нуждаться и про-сить о ней, но не тогда, когда это покажетсянужным мне. Это приносит результаты и от-мечается теми, кто защитил уже не толькокандидатскую, но и докторскую диссерта-цию. Бывшие аспиранты (первый из которыхзащитился очень давно — в 1973 году) пом-нят об этом, говорят: «Вы нажимали толькотогда, когда это было нужно нам».

Иногда бывает нужно вмешаться и пособственной инициативе. Например, как в томслучае, когда диссертант считал главным нето, что было самом деле. А главным было то,что диссертант провел эксперимент, оченьмасштабный, проверил влияние креативнойкомпетентности 100 учителей школ своего го-рода на 1000 учениках этих 100 учителей и изэтого сделал соответствующие выводы. Ноэти данные сначала потерялись в груде другихфактов, и только после моего «силового воз-действия» встали на нужное место.

Правила, подчёркнутые в моём выступ-лении, достаточно широки и дают свободупроведения исследовательского педагоги-ческого исследования в любой ситуации: датьнаправление, если человек ещё не пришёл копределению его сам, и помочь в трудныхдля него случаях, иногда вмешаться доста-точно категорично,

По поводу современных тенденций в об-разовании я думаю, что мы возвращаемсяна новом уровне к «давно забытому старому»из прежней советской системы образования(что закономерно при развитии «по спира-ли») и включаем в неё новые принципы, но-вые технологии, что даёт больший эффект.Современная система знаний должна обла-



дать своим составом, то есть включать всебя основные структурные элементы: идеи,понятия, законы, принципы и правила; иметьсвой объект и предмет; быть относительносамостоятельной; быть непротиворечивой ивместе с тем способной к саморазвитию;быть способной к предсказанию и прогнози-рованию.

При этом необходимо учиться творчески:1) развивать самостоятельное мышление; 2)отстаивать самостоятельную точку зрения;3) перерабатывать научные знания и обще-ственный опыт применительно к потребно-стям практики; 4) шире использовать меж-предметные связи.

Это требует решения многих педагоги-ческих, практических и исследовательскихпроблем во всей системе современного об-

учения. Педагог-практик, чтобы стать квали-фицированным участником научной сферыдеятельности, должен пройти специальнуюподготовку. Ни знание педагогической науки,ни практический опыт не могут заменить спе-циальной подготовки к научно-исследова-тельской деятельности, хотя и являются не-обходимой для неё предпосылкой.


1. БРАЖЕ Т.Г. Формирование языковогочутья и чувства стиля писателя как важнаячасть литературно-художественного обра-зования учителей и учеников / Сб. научныхстатей и методических материалов «В по-иске смыслов и ценностей». / На путях кновой школе. — № 3. — 2014. — С. 16—18.

2. БРАЖЕ Т.Г. Х Международная конферен-ция по альтернативному образованию «Про-странство диалога (Идеи. Практики. Ини-циативы)» с позиций андрагогики // Акаде-мический научный вестник. — 2014. — № 1.

3. БЯЛЫЙ Г.А. Тургенев и русский реа-лизм. — М.; Л.: Сов. пис., 1962. — С. 247.

4. ДВОРЕЦКИЙ И.Х. Латинско-русскийсловарь. — М.: Русский язык, 1976. — С. 862.

5. МАКСИМОВ Д.Е. Поэзия Лермонтова. —Л: Сов. пис., 1959.

6. ТРЯПИЦЫНА А.П. Современные тен-денции развития качества педагогическогообразования [электронный ресурс] // Че-ловек и образование. — 2012. — № 3. URL:// http://cyberleninka.ru/article/n/sovre-mennye-tendentsii-razvitiya-kachestva-peda-gogicheskogo-obrazovaniya (дата обращения:15.05.2015).

23


Специфика литературы как учебной дис-циплины состоит в том, что она имеет поли-функциональный характер, в яркой, образнойформе даёт знания и целостное представле-ние о жизни общества и человека в разныеэпохи. Чтение и изучение художественной ли-тературы способствует овладению языком вовсём многообразии его функций, в том числеобразной системой языка и речи.

Сложная и почётная функция учителя лите-ратуры заключается, как известно, и в том, чтоему надлежит в большей степени, чем другимучителям, заботиться о нравственном и духов-ном воспитании подрастающего поколения.Есть выражение, подчёркивающее его особуюроль в школе: физик готовит физиков, матема-тик — математиков, а словесник — человека.

Литература является базовым предметом,формирующим универсальные учебные уме-ния — чтение и письмо. Подготовить грамот-ного читателя — важнейшая задача школьногоучителя. А для этого необходимо научить детейосваивать произведение не только эмоцио-нально, но и рационально, то есть с опорой нанаучные знания. Поэтому содержание курсалитературы составляют тексты художествен-ных произведений, теоретико-литературныепонятия, литературоведческие знания, спо-собствующие становлению грамотного чита-теля, который понимает художественный текст,его образную природу, а также учебный текст.

Однако в последнее время в школе не-редко складывается тенденция уклоняться отнаучного подхода к преподаванию литерату-ры, задачи предмета сводятся к просвети-

тельской функции. Это происходит на фоневсё усиливающихся панических настроений,связанных с тем, что «дети не читают», поэто-му некоторые учителя видят свою задачу толь-ко в том, чтобы привлечь детей к прочтениюпроизведения, опираясь на эмоциональноевосприятие, не затрудняя их анализом прочи-танного, теоретическими знаниями. Но еслиэто возможно в начальной школе, то непри-емлемо на уроках литературы в среднем истаршем звене обучения.

В закрытой группе словесников в Facebo-ok, насчитывающей около 400 преподавате-лей, я день за днём знакомлюсь с так назы-ваемым «опытом» изучения произведений До-стоевского, Гоголя, который подменяет собойлитературоведение. Например, на уроке в 10классе по «Преступлению и наказанию» учи-тель перед началом работы повесил на доскукартину «Гитлер на коленях». Далее следуетоживлённая дискуссия, занявшая большуючасть урока: какая казнь подошла бы Гитлеру,искупила бы она его вину или нет? Учителя,состоящие в этой профессиональной группе,выражали восторг по поводу «творческого»подхода к пробуждению личного мнения и ин-тереса учеников. Я испытала недоумение:часы, отведённые на литературу в школе, со-кращаются, как при этом можно позволитьсебе вести почти целый урок дискуссию повопросу, не имеющему к произведению пря-мого отношения?

Считая свою работу просто просветитель-ской, некоторые учителя видят свою цель втом, чтобы пробудить поверхностный интерес

к литературе в надежде, что когда-нибудьчто-то откликнется.

Привожу практически без изменения за-метку школьного учителя, на которую в Face-book восторженно откликаются коллеги: «На-доели всякие анализы эпизодов, работа скомпозицией и прочее… Мои шестиклашкиуже изучили несколько эпосов — от Гомерадо “Песен”о Роланде, Зигфриде, романа “Три-стан и Изольда”, плюс Данте, плюс написалиобъёмные отчёты по Айвенго, а через неделюначинаем Рабле, плюс в мае Сервантеса. Нехочу никаких анализов! Никто ведь не ломитсяв мою дверь проверять — лишь отчёты прове-ряют, а там я пишу как все добропорядочныеучителя, согласно ФГОСам».

Это сообщение — вступление, далее да-ётся конспект урока, в котором демонстриру-ется ход работы над романом А.С.Пушкина«Дубровский», без анализа, как и было за-явлено. Текст рассматривался, надо отметить,по интересному сценарию. Ученики выясняли,каким предстаёт Владимир Дубровский каксын, офицер, помещик, учитель, разбойник,мститель, влюблённый (то есть в разных ро-лях). Работа шла в группах, что всегда вызы-вает поисковый и соревновательный интересу учеников. Однако далее этой, далеко неполной, на мой взгляд, работы ход изученияпроизведения и творческая мысль препода-вателя не продвинулись.

В этой группе словесников я решила за-дать вопрос: какой будет дальнейшая работас произведением? Мне единодушно (и эмо-ционально) ответили, что дальнейшего ана-

ЖУЧКОВА Анна Владимировна —учитель МОУ гимназия № 4 г. Лыткарино, доцент кафедры русской и зарубежной литературы РУДН[email protected]

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ УЧИТЕЛЯАннотация. Автор размышляет о содержании, целях, задачах обучения ли-тературе в школе, поднимает вопрос о единстве словесного искусства иоснов науки «литературоведение» и на этой основе — о формировании ин-тереса к чтению.Ключевые слова: чтение, восприятие, интерес, анализ, интерпретация,литературоведение, нравственная проблематика, требования ФГОС, со-держание предмета «Литература».

Abstract. The author reflects on the content, objectives and tasks of teachingliterature in school, raises the question of the unity of verbal art and the founda-tions of scientific studies as well as on the formation of interest in reading.Keywords: reading, perception, interest, analysis, interpretation, moral issues,requirements of the GEF, the content of the subject “Literature”.

лиза не требуется, уже и так хорошо, что дети«увлечённо листали книгу». А теория литера-туры, нравственные вопросы для двенадца-тилетних детей: а) не по силам, так как у нихещё нет логического мышления; б) скучны идля школьников, и для самого учителя (по егособственному признанию), от этих нрав-ственных вопросов «тошнит».

Теория литературы, исследования В.Ви-ноградова, Ю.Лотмана, В.Шкловского, Б.То-машевского, Ю.Манна и многих других учё-ных неактуальны и неинтересны для совре-менной школы? Я полистала сообщения этогосообщества: много идей, энтузиазма, вза-имной поддержки и советов, но только всёнемного… несерьёзно что ли. Не множа далеепримеров, хочу выразить недоумение: не-ужели это называется обучением литерату-ре? На уроках любого школьного предметапредполагается усвоение базового научногоаппарата, без этого и урок литературы толькос «увлечённым листанием книги» — пародияна полноценный урок.

Ещё одно выражение, запомнившееся мнесо школьных времён: «критикуешь — предла-гай». Думается, что нельзя перенимать такой«опыт», нарушающий требования государст-венного стандарта: не давать детям то, чтообязан дать учитель, это нарушение их прав.

Уверена, что ключевым моментом не-изменного интереса учеников к литературеявляется то, что в роли исследователей вы-ступают они сами, при этом основное требо-вание к интерпретации произведения — чёт-кая аргументация. Для того чтобы ученикиимели возможность доказывать своё мнениео произведении, они должны владеть на-учным инструментарием, то есть уметь ви-деть элементы художественной формы и вы-страивать в соответствии с этим рассужде-ние о содержании.

Целенаправленно обучая школьников са-мостоятельно анализировать произведения вединстве формы и содержания, к 10—11 клас-сам можно вырастить грамотных читателей,счастливых исследователей, которые вы-страивают собственную интерпретацию, опи-раясь на исследования учёных, аргументируясвои суждения. Вне всякого сомнения, школь-ники могут освоить научные знания, овладетьприёмами анализа художественного текста,именно на этой основе у них возникает инте-рес к литературе. Не это ли является основойизучения литературы в школе? Почему же не-которыми учителями теория литературы вос-принимается как ненужная информация?

Скажу больше: преподаватели вузов, ра-ботающие с первым курсом филологов, при-знаются, что им приходится заново объяснятьзначительную часть понятий, которые вы-пускники школы должны были знать, и рас-крывать приёмы анализа произведения.

Психологи установили, что контакт пре-подавателя с аудиторией имеет две обяза-тельные составные части: эмоциональную иинтеллектуальную. Доминирование исклю-чительного эмоционального при общении сучениками не всегда даёт ожидаемый ре-зультат. Необходима целенаправленная, си-стематическая выработка интереса к чтению,к изучению литературы, основанная на жела-нии разобраться в прочитанном, осмыслитьего, высказать аргументированное мнение.Интеллектуальный интерес к предмету про-является не так быстро, как эмоциональныйотклик, он основывается на развитии логиче-ского и образного мышления, на основе зна-ний по данному предмету.

Стремление к самосовершенствованиюзаложено в природе каждого ребёнка, конечно,как и стремление себя не утруждать. Что побе-дит в каждом конкретном случае, во многом

зависит и от семьи, и от учителя. Бесспорно,если серьёзный научный подход (разумеется,методически адаптированный к школе) под-меняется «развлечением» на уроках литерату-ры, то в конечном итоге это разрушает стрем-ление ребенка к знаниям, к активной деятель-ности, к преодолению сложностей. Школьникдолжен понимать, что учёба — это труд.

Проблему умственного и нравственногостановления человека невозможно решить,если не начать с её осознания. Осознанностьи ответственность… Нехватка их остро ощу-щается в современном обществе. Ещё Воль-тер говорил о необходимости «возделыватьсвой сад», то есть осознанно работать надсобой. Как можно научить детей думать, еслине научить их логически мыслить, а на урокахлитературы — способам литературоведче-ского анализа? Одна из участниц описаннойвыше беседы спрашивала: «Как часто мысами, читая вне школьной программы, ана-лизируем героев, их взаимоотношения, ищемпроблемы? Надо ли такое умение в жизнивзрослому человеку?» Вопрос повергает внедоумение: а как иначе прожить взросломучеловеку, если он не умеет анализироватьсвои мысли и поступки, поведение людей?

У тех же шестиклассников нравственныепроблемы возникают чуть ли не каждый день:что правильно, а что неправильно; с кем дру-жить, а с кем нет и почему. Роль учителя, какмне представляется, состоит не только в том,чтобы развлекать. Интерес — только перваяступень, и нельзя на нём останавливаться.Мы обязаны дать нашим детям хорошее об-разование, научить их ответственности засвои дела и поступки, обращаясь к философ-скому и эстетическому богатству великойрусской литературы. Мы мостик между ху-дожниками слова и нынешним поколением,которое вступает в жизнь.


ПОИСК. ОПЫТ. МАСТЕРСТВОУ

РО

КИ

Цель урока: проверить понимание само-стоятельно прочитанного рассказа, развиватьнавыки идейно-художественного анализа, ис-следовательской работы, развивать ассоциа-

тивное мышление; пробудить желание про-должить знакомство с творчеством писателя.

Форма урока: урок-исследование (ра-бота в группах).

Символы урока: антоновские яблоки,мед, сушёный липовый цвет, старые книги.

Оборудование: текст рассказа И.Буни-на «Антоновские яблоки», интерактивная до-

КУРГУЗ Светлана Петровна —учитель русского языка и литературы общеобразовательной школы № 6 г. Севастополя[email protected]

УДИВИТЕЛЬНЫЙ МИР ЗАПАХОВ И ЧУВСТВ В РАССКАЗЕ И.А.БУНИНА«АНТОНОВСКИЕ ЯБЛОКИ»XI КЛАСС

Аннотация. Урок-практикум поможет старшеклассникам исследовать рас-сказ И.Бунина: открыть мир запахов и чувств, который будит в душе рас-сказчика самые различные воспоминания и ассоциации. Такая формаурока даст возможность личностного восприятия произведения, поможетучащимся постичь тайну художественного мастерства писателя.Ключевые слова: лейтмотив, исследование, запах, ассоциации.

Abstract. Lesson workshop will help high school students explore the Ivan Bu-nin’s short story: discover the world of smells and feelings that awakens a varietyof memories and associations in the narrator’s soul. This form of the lesson willprovide an opportunity of personal perception of the work and will help studentsto understand the mystery of the writer’s artistic skills.Keywords: leitmotif, research, smell, association.

ска (проектор), музыка (по выбору учителя),компьютер, мультимедийная презентацияпо теме урока.

Эпиграф:

Бунин вдыхает мир; он нюхает его и дарит его запахи читателям.А.Т.Твардовский

Ход урокаЗвучит тихая музыка.Учитель читает начало рассказа «Анто-

новские яблоки»:«…Вспоминается мне ранняя погожая

осень. Август был с тёплыми дождиками…Помню раннее, свежее, тихое утро… Помнюбольшой, весь золотой, подсохший и поре-девший сад, помню кленовые аллеи, тонкийаромат опавшей листвы и — запах антонов-ских яблок, запах мёда и осенней свежести,воздух так чист, точно его совсем нет…»

Так начинает рассказ «Антоновскиеяблоки» Иван Алексеевич Бунин. Сегоднянам предстоит чудесное прикосновение кего творчеству. Мы будем наслаждатьсяособой атмосферой бунинской прозы, кото-рой наполнен удивительный по своей кра-соте рассказ; исследовать мир запахов ичувств, наслаждаться ароматами, «подарен-ными» писателем.

Когда читаешь «Антоновские яблоки»,поначалу может показаться, что рассказ этот— о редком человеческом даре: памяти за-пахов. Об удивительной способности вос-становить с мельчайшими подробностямикартину прошлого, вспомнив вдыхавшиесякогда-то запахи.

Презентация «Картины природы в про-изведениях И.А.Бунина» (опережающее за-дание для учащихся).

Сообщение учащегося. Известно,что окружающую действительность чело-век воспринимает с помощью чувств: зре-ния, слуха, осязания, обоняния, вкуса.Окружающий человека мир — прекрасныйи удивительный — полон красок, запахов,под влиянием которых складываются об-

разы, возникают впечатления, меняетсянастроение, формируются ассоциации,рождаются произведения. Запахи, сопро-вождающие природные явления, событияжизни, нашли отражение в произведенияхрусской литературы, для которой был иостаётся интересным мир во всей полноте.Русская литература богата произведения-ми яркими, запоминающимися, эмоцио-нальными. Писателем, обладавшим обост-рённым мироощущением, способностьюпонимать природу, был Иван АлексеевичБунин.

Учитель. На уроке будут работать четы-ре группы, которые получили задание: про-читать одну из глав рассказа и выписатьописание запахов.

— Поделитесь впечатлениями от прочи-танного произведения.

— Какие ассоциации возникали при чте-нии рассказа?

Учитель. Произведения Ивана Бунинанаполнены красками, звуками, запахами и«живописными словами». За последние де-сятилетия интерес исследователей к твор-честву И.А.Бунина и к языку его произведе-ний возрос необычайно; буниноведениеопределилось как самостоятельное направ-ление в области литературы.

Учитель (текст на слайде). В обста-новке провинциальной усадьбы на Орлов-щине сформировался талант Бунина, и пе-чаль сжимает его сердце, когда запах ан-тоновских яблок напоминает о былом.А.Т.Твардовский говорил, что Бунин «обо-няет мир всегда и везде; он слышит и пе-редаёт запахи — и дивные, и отвратитель-ные, и утончённые, и непередаваемо слож-ные. Он умеет показать вещь через еёзапах, с такой яркостью и силой, что образеё как бы вонзает в душу. Бунин вдыхаетмир; он нюхает его и дарит его запахи чи-тателям». Слова Твардовского стали эпи-графом к нашему уроку.

Работа с эпиграфом— Как вы понимаете слова: «Бунин вды-

хает мир…»?— Что значит «…дарит запахи читате-

лям»?Учитель. Сегодня на уроке через лите-

ратуру мы познаем необыкновенную силузапахов. В каком значении употребляетсяслово «запах»? Давайте заглянем в словарь.

Сообщение учащегося (слайдоваяпрезентация)

Слайд 1. Запах — свойство предметов,веществ, воспринимаемое обонянием.

Слайд 2. Сфера употребления слова «за-пах»:

— парфюмерия;— общая лексика;— медицина;— пищевая промышленность;— техника;— литература.Учитель. Что может запах? Что можно

сделать с запахом?Примерные ответы: ударить, усилить-

ся, напомнить, исчезнуть, заставить, вы-

зывать, напомнить, говорить, доноситься,проникнуть, сводить, ощущаться, дурма-нить, перебивать, пьянить, выдавать, рас-пространяться, преследовать, пробудить,кружить.

Используем интерактивный приём«Ассоциативный ряд»: учащимся предла-гается подобрать ассоциации к слову «за-пах».

Примерные ответы: воздух, дом, одеж-да, цветение, детство, мир, помещение,дом, земля, улица, сон, город, ветер, дым,изба, сад, котёл.

Учитель. Каким может быть запах?Примерные ответы: резким, непри-

ятным, сильным, знакомым, слабым, ост-рым, едким, сладковатым, отчётливым,удушливым, приятным, тяжёлым, странным,аппетитным, пряным, тёплым, характерным,тонким, вкусным, свежим, уловимым, стой-ким, горьковатым, пьянящим, чужим, чи-стым, цветочным, новым, смешанным, чи-стым.

Используем интерактивный приём«Синонимичный ряд»: просим выпускни-ков подобрать синонимы к слову «запах».

Примерные ответы: благовоние, амбра,аромат, благоухание, дух, душистость, па-хучесть, букет.

Словарь. Значение слова «амбра».Амбра — это ароматическое вещество,

которое применяется для придания стойко-сти запаху духов в парфюмерии.

Учитель. Одним из главных образов-лейтмотивов является в рассказе Бунинаобраз запаха, сопровождающий всё пове-ствование от начала и до конца. Помимоглавного лейтмотива, пронизывающего всепроизведение, — запаха антоновских яблок— здесь присутствуют и другие запахи.

Словарь. Значение слова «лейтмотив».Лейтмотив — повторяющаяся в про-

изведении основная мысль, идея.— Итак, ребята, мы с вами подготови-

лись к исследованию запахов в бунинскомпроизведении. Особое внимание обратитена сочетание запахов, которыми пропитанопроизведение.

Автор разделил рассказ на четыре ча-сти, и каждая — это отдельная картинапрошлого, а все вместе они образуют це-лый мир, которым так восхищался писа-тель. Сейчас мы рассмотрим каждую главуи проследим, каким особым ароматом веетот каждой страницы произведения, ме-няются ли запахи.

Работа с художественным текстом(Учащиеся заранее составили таблицу,

заполнив только 1-ю графу «Описание запа-хов». Каждая из 4 групп работала с одной изчастей рассказа.)

Учитель. По словам Александра Три-фоновича Твардовского, у Бунина «запа-хи — и дивные, и отвратительные, и утон-чённые, и непередаваемо сложные». Эти-ми определениями мы и воспользуемся,выполняя задание. (Работа в группах. Уча-щиеся заполняют 2-ю графу таблицы. Пре-зентация работы.)

25


СловарьТребники — книги, содержащие молит-

вы для богослужения.

— Запах антоновских яблок лейтмоти-вом проходит почти через весь рассказ.Обратите внимание, как постепенно, от

главы к главе меняются настроение пове-ствования, роль запаха антоновскихяблок.



Описание запаховКакие они?

(По определению Твардовского)Состояние рассказчика

Чувства, которые возникают у читателей

Аромат опавшей листвы

Запах антоновских яблок

Запах мёда

Запах осенней свежести

Запах дёгтя в свежем воздухе

Девки-однодворки в сарафанах,сильно пахнущих краской

Ржаной аромат новой соломы имякины

Запах: в саду — костёр…

1-я часть рассказа




Запах яблок

Запах старой мебели красного дерева

Запах сухого липового цвета





«Пахнет от оврагов грибной сы-ростью, перегнившими листьямии мокрой древесной корою»«Славно пахнут эти похожие нацерковные требники книги своейпожелтевшей, толстой шершавойбумагой! Какой-то приятной кис-ловатой плесенью, стариннымидухами…»





Запах антоновских яблок исчезаетиз помещичьих усадеб

Запах дыма, жилья

Ворох соломы, резко пахнущейзимней свежестью

Пахнет псиной

Запах озябшего за ночь, обнажён-ного сада


(Каждая группа заполняет 3-ю и 4-ю гра-фы таблицы. Презентация работы.)

Учитель. Работая над произведени-

ем, вы обратили внимание на обилие за-пахов, цветовых оттенков, используемыхБуниным. «Зрение у меня было такое, —

вспоминал сам Бунин, — что я видел все7 звёзд в Плеядах, слухом за версту слы-шал свист сурка в вечернем поле, пьянел,

27


Описание запахов Цвет Звук Музыка

Аромат опавшей листвы

Запах антоновских яблок

Запах мёда

Запах осенней свежести

Запах дёгтя в свежем воздухе

Девки-однодворки в сарафанах,сильно пахнущих краской

Ржаной аромат новой соломы имякины

Запах: в саду — костёр…



Запах яблок

Запах старой мебели красного дерева

Запах сухого липового цвета



«Пахнет от оврагов грибной сы-ростью, перегнившими листьямии мокрой древесной корою»«Славно пахнут эти похожие нацерковные требники книги своейпожелтевшей, толстой шершавойбумагой! Какой-то приятной кис-ловатой плесенью, стариннымидухами…»



Запах антоновских яблок исчезаетиз помещичьих усадеб

Запах дыма, жилья

Ворох соломы, резко пахнущейзимней свежестью

Пахнет псиной

Запах озябшего за ночь, обнажён-ного сада


обоняя запах ландыша или старой кни-ги…»

Важную роль в картине окружающегомира играет цвет. Как и запах, он являетсясюжетообразующим элементом, заметноизменяясь на протяжении рассказа. Мы про-следим это и отметим в таблице.

(Работа в группах. Учащиеся заполняют1-ю графу следующей таблицы. Презента-ция работы.)

Учитель. Стихию жизни, её многообра-зие, движение передают также в произве-дении звуки. Все эти бесконечно разнооб-разные звуки, сливаясь, словно создают впроизведении Бунина симфонию, музыкусамой жизни.

(Работа в группах. Учащиеся заполняют2-ю и 3-ю графы таблицы. Презентация ра-боты.)

Меняются запахи — меняется самажизнь, её основы. Смена историческихукладов показывается Буниным как сменаличных ощущений героя, смена мировос-приятия.

Задание. Составление букета запахов(по ответам учащихся).

1-я часть — сильный, тонкий, крепкий.2-я часть — чистый, бодрый.3-я часть — резкий, кисловатый, ста-

ринный.4-я часть — тёплый, отрадный.Беседа— Какой запах в 1-й и 2-й частях расска-

за? (Природный.)— Какой запах в 3-й и 4-й частях расска-

за? (Домашний, бытовой.)— Что объединяет все запахи?Работа с карточками для 4 групп. За-

дание «Восстанови фразу»1. Особенно, всюду, тут, яблоками, пах-

нет, сильно.(«Всюду сильно пахнет яблоками, тут —

особенно».)2. Прежде, яблок, войдёшь, всего, в дом,

и, прежде, услышишь, запах, а, уже, другие,потом.

(«Войдёшь в дом и прежде всего услы-шишь запах яблок, а потом уже другие…»)

3. От, перегнившими, сыростью, корою,крепко, пахнет, грибной, листьями, древес-ной, мокрой, и, оврагов.

(«Крепко пахнет от оврагов грибной сы-ростью, перегнившими листьями и мокройдревесной корою».)

4. Грудь, сада, дышит, воздухом, за ночь,широко, его, зари, озябшего, обнажённого,и запахом, резким.

(«Грудь его широко дышит резким воз-духом зари и запахом озябшего за ночь, об-нажённого сада».)

Работа с художественным текстом— Подбирая синонимы к слову «за-

пах», кто-то из вас предложил слово «бу-кет». Действительно, Буниным воссоз-даются особая красота и неповторимостьсложных запахов, называемых «букетомароматов». Предлагаю подтвердить этотекстом. (Работа в группах. Комментарийк ответу.)

Примерный ответ: «…тонкий ароматопавшей листвы и — запах антоновскихяблок; запах мёда и осенней свежести; креп-ко пахнет от оврагов грибной сыростью, пе-регнившими листьями и мокрой древеснойкорою» (букет из 7 запахов).

Приём «Символ урока». Итог урока.Беседа

— Символом нашего урока являютсяяблоки. Наступило время обратиться к этомуобразу, понять, что скрываются за ним. Ка-ково его назначение в рассказе? Сколькозапахов в рассказе? (Опережающее заданиеучащимся — 19 запахов.)

— Какую роль в рассказе выполняет за-пах?

— Какой самый сильный запах в про-изведении? (Запах антоновских яблок.)

— Почему Бунин запаху отводит значи-мое место?

РефлексияУчитель. Прочитав рассказ, мы убеди-

лись, что главным его символом остаётсяобраз антоновских яблок. В произведениипостоянно ощущается их аромат, и этот за-пах звучит как лейтмотив.

— Какой же запах антоновских яблок уБунина?

З (загадочный, заманчивый)А (аппетитный)П (проникающий, постоянный, при-

ятный, прекрасный, привлекательный)

А (ароматный)Х (характерный)Приём «Микрофон»— Что-то вас поразило на сегодняшнем

уроке, было парадоксальным, заставило за-думаться, вызвало положительные впечат-ления?..

Заключительное слово учителяКаждому из нас Бунин даёт «инстру-

мент» для постижения самых неизъясни-мых, спонтанных душевных движений.Врождённый у любого человека интерес ккраскам, звукам, запахам многократноукрупнён зрением, слухом, чувствами пи-сателя. В изображении красок, звуков изапахов, всего, по выражению Бунина,«чувственного, вещественного», из чегосоздан мир, в предшествующей и совре-менной литературе ему нет равных.

М.Горький высоко оценил талантливостьи художественное совершенство этого рас-сказа: «Большое спасибо за “Яблоки”. Это— хорошо. Тут Иван Бунин, как молодой бог,спел. Красиво, сочно, душевно» (цитата наслайде). Трудно с этим не согласиться.

Домашнее задание1. Напишите небольшое эссе на выбран-

ную тему: «Мои любимые запахи», «Этот за-пах вызывает у меня чувство…», «Запах моихвоспоминаний».

2. Выписать из рассказа И.Бунина «Ан-тоновские яблоки» мудрые мысли.



Ход урока— Знакомы ли вы с творчеством О.Генри?

Какие произведения этого автора вы читали?Читали новеллу «Дары волхвов», в кото-

рой молодые супруги пожертвовали послед-ним своим достоянием, чтобы сделать другдругу рождественский подарок.

— Американский писатель О.Генри(1862—1910) известен как автор удивитель-ных новелл. Что вы знаете об этом жанре?

После ответов учащихся учитель предла-гает заглянуть в словарь литературоведче-ских терминов.

Работа в парах. Задание. Прочитайтеопределение новеллы в словаре и выпишитев тетрадь основные признаки, по которымможно отличить новеллу от обычного расска-за. (Определение новеллы может быть выве-дено на слайде.)

Итак, каковы особенности новеллы какжанра?

Это небольшой по объёму рассказ с ост-рым сюжетом.

У новеллы чёткая композиция.В новелле нет описательности.Новелла отличается словесной отточен-

ностью.Новелла имеет неожиданную концовку.— Сегодня мы познакомимся с новеллой

О.Генри «Пока ждёт автомобиль» (1908).Какие вопросы могут возникнуть у чита-

теля в связи с этим заглавием?— Кого, зачем и почему ждёт автомо-

биль? Что произойдёт, пока автомобиль ждёткого-то?

Прогнозирование содержания про-изведения

— Предположите, о чём эта новелла.— О любви. — О каком-то преступлении. — О приключениях героев. Задание. Прочитайте текст. Предполо-

жите, что произойдёт с героями в финалепроизведения. Обсудите свой вариант фи-нала новеллы в парах. (Текст для чтения да-ётся без финальной части до слов: «Затем,не колеблясь, он стал предательски крастьсяследом за ней…»)

— Итак, вы обсудили в парах, что же про-изойдёт с героями этой новеллы. Представь-те свои варианты её финала.

— Можно предположить, что герои будутвстречаться, полюбят друг друга, а затем,поженившись, будут счастливы.

— У новеллы должна быть неожиданнаядля читателя концовка, поэтому, вероятно,сердце героя будет разбито, так как красави-ца не снизойдёт до простого молодого чело-века, ведь она очень богата. Мы предполага-ем трагический финал.

— Может быть, героиня оценит стараниягероя, который добьётся того, что его примутв высшее общество (ведь она-то леди), и всёзакончится свадьбой.

— Финал может быть и таким: герой со-вершит на глазах героини какой-то благо-родный поступок, девушка поймёт, что он за-служивает её любви, и всё сложится оченьхорошо.

Благодарим учащихся за творческий под-ход к выполнению задания. Версии учащихсяможно записать кратко на доске, чтобы позжек ним вернуться.

— Мне хотелось бы сохранить на времязагадку финала произведения. Уверяю вас,что финал действительно неожиданный, каки подобает новелле.

Предлагаю ещё раз обратиться к тексту. — Какие слова в тексте вам неизвестны?

Значения каких слов необходимо уточнить?Маркиз (франц.) — дворянский титул в

ряде государств Западной Европы.Герцог (нем.) — один из высших дворян-

ских титулов в Западной Европе.Сноб (англ.) — 1. В буржуазно-дворян-

ском обществе — человек, который стараетсястрого следовать моде, манерам, вкусам такназываемого высшего света. 2. Человек, пре-тендующий на изысканно-утончённый вкус,манеры, особую интеллектуальность и т. п.

Монограмма (греч.) — сплетение двухили нескольких букв в один вензель.

Контральто (итал.) — низкий женскийпевческий голос.

— Дмитрий Сергеевич Лихачёв утвер-ждал: «Если в художественном произведениивсё ясно, оно утрачивает художественность. В

29


ШАРОВА Александра Дмитриевна — учитель русского языка и литературы, заслуженный учитель РФ, методист МОУ ДПО «Информационно-образовательный центр», г. Тутаев Ярославской области[email protected]

«ЧУДЕСНАЯ ЗАГАДКА ЖИЗНИ», ИЛИ РОЛЬХУДОЖЕСТВЕННОЙ ДЕТАЛИ В НОВЕЛЛЕО.ГЕНРИ «ПОКА ЖДЁТ АВТОМОБИЛЬ»IХ КЛАСС

Аннотация. Автор рассказывает об уроке по новелле О.Генри, на которомучащиеся идут к пониманию замысла автора через художественную детальи осмысление её функции в произведении.Ключевые слова: новелла, художественная деталь, подтекст, авторскийзамысел.Abstract. The author tells about the lesson based on the short story by O’Henry,

where students come to understanding the author’s ideas through artistic detailand understanding of its function in the book.Keywords: short story, artistic detail, subtext, author’s intent.

Марка с изображением О.Генри. США. 2012

художественном произведении что-то должнобыть тайное». Постараемся совместными уси-лиями открыть это тайное в новелле О.Генри.Я назвала урок так: «Чудесная загадка жизни».

— Какой вид чтения необходимо исполь-зовать при работе с текстом, чтобы глубжепонять авторский замысел? Можно ли ограни-читься только просмотровым чтением?

— Чтобы правильно понять авторский за-мысел, необходимо вдумчивое чтение и вни-мательное отношение к каждому слову. Нампотребуется изучающий вид чтения.

Перечисляя жанровые особенности но-веллы, вы назвали и такой признак, как сло-весная отточенность. Как вы понимаетезначение выражения «словесная отточен-ность»?

— Автор, создавая текст, подбирает та-кие слова, чтобы они несли определённуюсмысловую нагрузку, точно передавали тоили иное явление.

Нередко авторы используют в тексте де-тали. Давайте уточним, что мы понимаем подтермином художественная деталь.

Деталь — это подробность, которую ав-тор наделил особо значимым смыслом. Ху-дожественная деталь является одним изсредств создания образа или раскрытия об-раза персонажа. Детали содержат дополни-тельную информацию. Причём в художе-ственном тексте в большинстве случаев этаинформация скрытая.

— Как называется скрытая информация втексте?

— Подтекстовая информация, или под-текст.

— Именно детали помогают понять под-текст художественного произведения, ноумению видеть детали нужно учиться. Поче-му? С одной стороны, детали напоминаютдорожные знаки, так как служат ориентиромв поисках скрытой информации, с другой —их нельзя, как знаки, выучить наизусть и за-помнить их местоположение, потому что укаждого автора свои приёмы и способы ис-пользования деталей. Однако можно научить-ся их распознавать, то есть понимать под-текстовую информацию.

— Каковы функции художественной де-тали в тексте?

Художественная деталь может воспроиз-водить черты быта или обстановки (бытоваядетализация). Деталь используется авторомпри создании портрета (портретная детали-зация), действия или состояния (психологи-ческая детализация), речи героя (речеваядетализация), создания пейзажа (пейзажнаядетализация) и т. п. Зачастую художествен-ная деталь может быть одновременно и порт-ретной, и психологической, и бытовой.

Теперь предлагаем учащимся сформу-лировать цели урока.

— В тексте новеллы есть подсказки не-ожиданного финала. Чтобы глубже понятьзамысел автора, предлагаю отыскать этиподсказки, обратив особое внимание на ху-дожественные детали, словесную отточен-ность новеллы. Кроме того, постараемсяопределить, с какой целью использует автор

художественные детали, какова их функция впроизведении.

— Обратимся к началу новеллы. Что выможете о нём сказать?

Первые предложения звучат таинствен-но, загадочно. Есть девушка, приходившая впарк «в это же самое время и вчера, и поза-вчера, и был некто, кто знал об этом».

— Он и она встретились «в тихом уголкетихого маленького парка». Как вы думаете,случаен ли лексический повтор в начале но-веллы?

— Вероятно, О.Генри хотел подчеркнуть,что в парке почти нет посетителей, что героевздесь никто не увидит, а если и увидит, товряд ли узнает. Парк выглядит безлюдным ив то же время загадочным, таинственным.(Пейзажная детализация.)

— Что вы можете сказать о героях но-веллы?

— Главных героев в новелле только два— девушка и молодой человек.

Класс делится на две группы. Девочкирассматривают линию героини новеллы, амальчики — молодого человека.

Задание. Найдите в тексте и подчеркни-те художественные детали, характеризую-щие героев. Составьте словесный портретгероев, используя художественные детали.

— Итак, нарисуем словесный портрет ге-роини. Предоставим слово девочкам класса.

Красивая девушка в «простом серомплатье», в шляпке «в виде тюрбана» с «негу-стой вуалью». На руке её — «крохотные часи-ки на браслетке тонкой работы». В руках —«изящная сумочка». Она поднимает «тонкийпальчик». Лицо её сияло «спокойной, строгойкрасотой», смеётся она «мелодичным сме-хом». Говорит «глубоким, неторопливымконтральто», допуская «ледяной тон».

— Как вы считаете, каковы функции пе-речисленных вами деталей в раскрытии об-раза?

Автор использует и предметно-бытовыедетали, которые указывают на социальное

положение героини, и психологические де-тали, раскрывающие её характер.

— Вновь обратимся к тексту. Прочитаем,что автор говорит о платье героини.

Сказано, что оно было простым «ровнонастолько, чтобы не бросалась в глаза без-упречность его покроя и стиля».

Предметно-бытовые детали подчёрки-вают, что платье героини вовсе не такое уж ипростое, и если рассмотреть его вниматель-но, то можно отметить стремление героиниодеваться изысканно, так, как одеваются ари-стократки.

— Как вы думаете, почему платье героиниименно серое, а не красное или оранжевое,например?

— Вероятно, автор использует эту цвето-вую деталь, чтобы подчеркнуть стремлениегероини не привлекать к себе особое внима-ние. И сама героиня объясняет это так: «Этавуалетка и шляпа моей горничной делаютменя “инкогнито”».

— Как вы поняли, кто же скрывает своёлицо под вуалью?

Вероятно, это представительница выс-шего света, которая не хочет, чтобы в ней ви-дели аристократку. Она скрывает от своегошофёра Пьера, что ходит в парк, чтобы по-смотреть на людей, «чтобы хоть ненадолгостать ближе к великому, трепещущему серд-цу человечества». Она окидывает героя «спо-койным, безразличным взглядом» (психоло-гическая деталь), «подчеркнувшим разницуих общественного положения». Себя она на-зывает «леди» и относит к людям «праздногосословия, которые развлекаются именно тем,что нарушают установленные традиции».

— Наделил ли автор героиню именем?Как вы думаете, почему девушка не называетПаркенстэкеру своей фамилии?

Девушка уходит от прямого ответа навопрос героя. «Она слишком хорошо из-вестна. Нет никакой возможности помешатьгазетам печатать некоторые фамилии. Идаже портреты».



Кадр из х/ф по одноимённому рассказу О.Генри «Пока ждёт автомобиль». Реж. В.Гельман. В гл. ролях А.Галишников и Е.Ирко. 2014

— Девушка явно не хочет, чтобы кто-либо знал её имя. Может быть, она что-то хо-чет скрыть? То, что у героини нет имени, де-лает её ещё более загадочной.

— Как вы поняли, довольна ли девушкасвоей жизнью? На что она жалуется?

— Она сетует на то, что жизнь её слишкомоднообразна: выезды, обеды, театры, балы,ужины — «и на всём позолота бьющего черезкрай богатства», что она «просто больна отразвлечений, бриллиантов, выездов, обще-ства, от роскоши всякого рода». Девушка за-являет, что она устала от своих «миллионов»,от знаков внимания со стороны маркиза игерцога.

— А что вы можете сказать о герое но-веллы? Помните о том, что, рисуя словесныйпортрет героя, вы должны использовать де-тали из новеллы. Предоставим слово маль-чикам.

Молодой человек по имени Паркенстэкеродет в «скромный аккуратный костюм» (бы-товая деталь). Девушка обращает вниманиена его лицо, «не отличавшееся особой выра-зительностью». У него «приятный голос». Онне раз видел эту девушку в парке и давно хо-тел с нею познакомиться. И наконец такойСлучай ему представился. Он сказал девуш-ке, что служит кассиром в ресторане.

— Как вы думаете, действительно лиПаркенстэкер — кассир ресторана?

Автор новеллы использует многоточие вответе Паркенстэкера на вопрос героини.Значит, он на ходу придумал, что служит кас-сиром. В действительности это не так.

— Герои новеллы явно что-то скрываютдруг от друга. Есть ли что-либо странное вповедении героев? Что вы заметили?

— Девушка отказывается от предложенияПаркенстэкера проводить её через тёмныеаллеи парка. Вероятно, она не хочет, чтобыон узнал, куда она пойдёт после их разговора.Значит, у неё есть какая-то тайна.

— Герой, рассуждая о людях, которыекуда-то спешат, говорит о «чудесной загадкежизни», о том, что ему «хотелось бы узнать,как они живут». Ему интересно узнать какможно больше и о «девушке в простом серомплатье», которая даже имя своё скрывает.

— Вероятно, теперь, после изучающегочтения текста, вы предложите новый вариантфинала новеллы?

— Может быть, узнав о девушке что-тонеординарное, герой разочаруется в ней ине станет добиваться её расположения.

Пришло время познакомиться с авторскимфиналом. Читаю текст новеллы до конца.

— Сравните предложенные вами вари-анты финала новеллы с авторским финалом.Кто был ближе всего к автору?

— Можно ли утверждать, что авторскийвариант концовки соответствует требованию,предъявляемому к финалу новеллы как жа-нра? Обоснуйте своё мнение.

Учащиеся удивлены финалом новеллыО.Генри, отмечают, что такую концовку никтоиз них не смог предугадать.

— Соответствует ли текст произведения«Пока ждёт автомобиль» канонам (правилам)

написания новеллы? Обоснуйте свой ответ,используя определение новеллы.

Текст небольшой по объёму, героев не-много, ясная, чёткая композиция, сюжет про-стой, в тексте нет развёрнутых описаний, номного деталей, что говорит о словесной от-точенности, да и концовка неожиданная.

— Вернёмся к нашим героям. Почему и скакой целью герой «предательски крадётся»за девушкой?

Девушка запретила ему следовать за ней.Вероятно, Паркенстэкер сомневается в еёсловах. Он хотел узнать, кто эта девушка ипочему она не называет своего имени, тоесть раскрыть её тайну.

— С какого момента, по-вашему, Пар-кенстэкер понял, что девушка не та, за когоона себя выдаёт? Обоснуйте своё мнение,приведя примеры из текста.

— Героиня сказала ему, что её ждёт шо-фёр в белом автомобиле, но ведь этот авто-мобиль как раз и принадлежал Паркенстэке-ру, да и водителя звали не Пьером (так на-звала его девушка), а Анри.

— Как вы считаете, случаен ли выбор кни-ги, которую по воле автора читает героиня?

Девушка читает «Новые сказки Шехере-зады» Стивенсона. Это, безусловно, тоже важ-ная художественная деталь. Можно предпо-ложить, что автор новеллы с помощью этойдетали характеризует героиню как человека,живущего в мире сказок, верящего в чудеса.Кстати, даже шляпка у героини «в виде тюрба-на» (тюрбан — головной убор восточных наро-дов из обёрнутого вокруг головы полотнищалёгкой ткани). Вероятно, начитавшись сказок,девушка придумала свою историю, в которойона самая богатая леди, ей готовы признатьсяв любви даже маркиз и герцог. Девушка выда-ёт желаемое за действительное. На самом жеделе, как мы узнаём из заключительной частиновеллы, она служит кассиром в ресторане(деталь, говорящая о социальном положениигероини). Значит, девушка только играет рольледи с миллионами.

— Итак, быть или казаться? Удалось лидевушке, на ваш взгляд, мастерски сыгратьроль аристократки?

— Если быть внимательными к каждойдетали, каждому слову в новелле, то можновыявить ряд просчётов со стороны героини,которые указывают на то, что она не леди, закоторую себя выдаёт.

— Обратимся ещё раз к тексту. Девочкиотыщут в тексте всё о героине, о чём не былоещё сказано, а мальчики более глубоко по-работают с теми фрагментами текста, в ко-торых говорится о герое новеллы.

Предлагаем учащимся поделиться свои-ми находками.

— Героиня дважды ошибается в про-изношении фамилии молодого человека.Вместо Паркенстэкер называет его и Покен-стэкер, и Стекенпот.

— Девушка говорит о том, что хрустльдинки в её бокале с шампанским (бытоваядеталь и одновременно указание на соци-альное положение) способен свести её с ума,на что Паркенстэкер заявляет, что «шампан-

ское замораживают в бутылках, а не кладутлёд прямо в бокалы».

— Героиня говорит о «герцоге немецкогокняжества», в то время как герцоги владеютгерцогствами, а не княжествами.

— К тому же девушка чересчур неесте-ственно, странно выражает свои мысли ичувства. В её речи много неуместных дляобычной беседы книжных оборотов и фраз(«не испорченный презренным блеском бо-гатства», «позолота бьющего через край бо-гатства», «больна от развлечений» и др.). Веё речи нет искренности, словно это фразыиз какой-то заученной ею роли.

Учащиеся обращают внимание и на то,что девушка «вздрогнула», когда Паркенстэ-кер сказал ей о том, что служит кассиром вресторане. В этот момент речь её стала сбив-чивой, неуверенной. Автор передаёт волне-ние героини с помощью многоточий: «Всякийтруд благороден, но… личное обслуживание,вы понимаете, лакеи и…»

— А теперь послушаем, что выявилимальчики при повторном чтении и изучениитекста новеллы. Что, на ваш взгляд, необыч-ного, может быть, неестественного в пове-дении Паркенстэкера?

— Неестественна речь героя. Он говорит,«как оратор на митинге» (речевая детализа-ция), и в то же время употребляет слова раз-говорного стиля: «Известно ли вам, — началон, изрекая формулу, которой обычно откры-вают митинг ораторы в парке, — что вы самаячто ни на есть потрясающая девушка, какую якогда-либо видел? Или вы, деточка, даже незаметили, что кое-кто совсем одурел от вашихпрелестных глазёнок?» (Курсив мой. — А.Ш.).

— Автор употребляет слово «казалось»,когда пишет о том, что он «слушал её с не-поддельным интересом» (психологическаядетализация).

— Как вы считаете, поняла ли девушка,что молодой человек, скромно беседовавшийс ней в парке, вовсе не тот, за кого себя вы-даёт? Обоснуйте свой ответ.

В новелле слово «случай» написано сзаглавной буквы. Как вы считаете почему?

Автор называет Паркенстэкера «рабомСлучая». Это явно не случайно. Что вы можетесказать об отношении автора к своему ге-рою?

Герой ведёт себя неестественно. Он «алч-но ринулся» к упавшему томику, подал его де-вушке, «придерживаясь того стиля», которыйсочетает в себе «смесь галантности с надеж-дой, умеряемых почтением к постовому по-лисмену на углу». Мы чувствуем здесь иро-ничное отношение автора к герою. Иронияавтора проявляется и в таких предложениях,как: «Раб Случая с готовностью опустился наскамью» или «Молодой человек… бродил не-подалёку, возлагая жертвы на алтарь Случая,в надежде на милость этого великого идола».Мы наблюдаем здесь смешение стилей: раз-говорного «бродил неподалёку» и книжного«возлагая жертвы на алтарь Случая».

— Как вы считаете, каков замысел авторановеллы? С какой целью он написал это про-изведение?

31


Вероятно, автор хотел предупредить чи-тателя, что далеко не всегда слова людей иих дела, поступки совпадают; что внешнийвид может быть обманчив, что казаться ибыть — это далеко не одно и то же.

Жизнь чудесна и полна загадок. Нередкоза красивой внешностью может скрыватьсяне столь приятное содержание. Нужно уметьотличать желаемое от действительного.

У каждого из героев новеллы (как и у каж-дого человека) свои представления о жизни,счастье, любви. Нельзя судить о человекетолько по внешнему виду и словам. Нельзяне вспомнить русскую пословицу: «Не всё тозолото, что блестит».

— Назовите произведение известногорусского писателя, в котором героиня, дочьбогатого барина, надевает сарафан и выдаётсебя за крестьянку.

— Повесть «Барышня-крестьянка»А.С.Пушкина. Лиза Муромская переодевает-ся крестьянкой, чтобы увидеть молодого Бе-рестова.

— Итак, по воле его величества Случаягерои встретились в парке и разговорились.

— Как вы думаете, возможны ли дальней-шие взаимоотношения между девушкой,игравшей роль богатой леди, и молодым че-ловеком, обладателем белого автомобиля?Обсудите свой ответ в группе.

— Вряд ли молодой человек захочетвстречаться с той, кто явно обманул его, вы-дав себя за другого человека. Дело даже не втом, что девушка служит кассиром в ресто-ране (не профессия красит человека!), а в

том, что она, видимо, стыдится своей бедно-сти и поэтому выдаёт себя за миллионершу.

— Ложь рано или поздно всё равно бы от-крылась. Нельзя строить взаимоотношенияна обмане. У таких отношений нет будущего.

— Люди должны доверять друг другу.Только тогда возможно счастье.

Рефлексия— В самом заглавии новеллы уже есть

тайна. Кого же ждал автомобиль?— Что позволило автору создать именно

новеллу, а не обычный рассказ?Пока ждёт автомобиль, происходит

встреча двух молодых людей в тихом ма-леньком парке. Встреча короткая. Оба герояскрывают своё истинное социальное поло-жение. Герои меняются местами: он богат,но выдаёт себя за небогатого, она служиткассиром в ресторане, а пытается выдатьсебя за аристократку с миллионами. В не-ожиданном для читателя финале всё стано-вится на свои места.

— О том, что герои новеллы играют роли,невнимательные читатели догадываются несразу, хотя автор новеллы не зря говорит об«игривом» виде молодого человека. Нужно об-ратить внимание и на фразу: «Он ответил несразу, — трудно было понять, какая собственнороль ему предназначена». Если невнимательночитать новеллу, не замечая художественныхдеталей (своеобразных авторских подсказок),можно попасть в ловушку О.Генри. Именно этои произошло с вами в начале работы с текстом.

— Как вы считаете, что нужно делать, что-бы глубже понять авторский замысел?

— Читая текст, мы должны быть наблю-дательными, вдумываться в каждую деталь, всмысл каждого слова.

— Над чем заставляет задуматься про-читанная нами новелла?

— О.Генри заставляет читателя заду-маться над важными вопросами: «Как нужножить? Можно ли строить взаимоотношенияна обмане? Что такое счастье?»

Учащиеся приходят к выводу, что О.Генри— талантливый новеллист.

— Действительно, О.Генри в большейстепени, чем кто-либо из его предшествен-ников или современников, использовал фор-му остросюжетной новеллы с неожиданнойконцовкой. Это не только делало новеллу за-нимательной, но и помогало решению опре-делённой художественной задачи: неожидан-ный финал выявлял несоответствие междуреальным и желаемым, обнаруживал проти-воречия действительности.

Я надеюсь, что после нашего урока вамзахочется прочитать и другие новеллы О.Ген-ри — знаменитого американского писателя,мастера короткого рассказа.

Домашнее задание. Прочитайте новел-лу О.Генри «Погребок и роза». Удалось ливам предугадать финал этой новеллы?


КНИГИН И.А. Словарь литературоведче-ских терминов. — Саратов: Лицей, 2006. —С. 131—132.



Оборудование урока: учебник литерату-ры, рабочие тетради учащихся, интерактивнаядоска.

Ход урокаФантастическое в искусстве

имеет предел и правила.Фантастическое должно до того соприка-

саться с реальным,что вы должны почти поверить ему.

Ф.М.Достоевский

Вступительное слово учителя— Сегодня мы познакомимся с одним из

самых интересных и важных понятий в литера-

туре — с понятием фантастика. Что же такоефантастика?

Обобщение ответов учеников.В Толковом словаре В.И.Даля читаем:

«Фантастический — несбыточный, мечта-тельный; или затейливый, причудливый, осо-бенный и отличный по своей выдумке». Иначеговоря, слово имеет два значения: 1) нечтонереальное, невозможное и невообразимое;2) нечто редкое, преувеличенное, необычное.Применительно к литературе главным стано-вится первый признак: когда мы говорим«фантастический роман» (повесть, расскази т. д.), то имеем в виду не столько то, что внём описываются редкие события, сколько

то, что эти события — полностью или частич-но — вообще невозможны в реальной жизни.Слово фантастика произошло от греческогослова fantasti, которое переводится как «ис-кусство воображения». Литературоведческийтермин фантастика означает вид художе-ственной литературы, в котором отобра-жаются неправдоподобные волшебные яв-ления. Такой вид литературы пришёл изфольклора.

— Назовите произведения фольклора, вкоторых есть фантастика.

— Какие волшебные предметы и персона-жи, наделённые сверхъестественной силой,действуют в русских народных сказках?

СТЕПАНЧИКОВ Михаил Андреевич — учитель школы № 3 г. Щёлкова Московской области[email protected]

ФАНТАСТИКА И РЕАЛЬНОСТЬ В РАССКАЗЕ М.А.ОСОРГИНА «ПЕНСНЕ»VIII КЛАСС

Аннотация. Учитель предлагает разработку урока, на котором повторяетсяи закрепляется понятие «фантастика»; рассматривается характер фанта-стики в фольклоре, в литературных произведениях, в рассказе «Пенсне».Ключевые слова: фантастика, реальность, носители фантастики, нефан-тастическая фантастика (странное поведение вещей).

Abstract. The teacher proposes the development of the lesson, which remindsof the term “science fiction”; the nature of science fiction in folklore, literatureand short story “The pince-nez” is examined. Keywords: fantasy, reality, fiction media, non-fiction fiction (strange behavior ofthings).

— Какие литературные произведения сэлементами фантастики вы знаете, кто в нихсовершает фантастическое?

Обобщение ответов учеников.В сюжетах русских народных сказок дей-

ствуют волшебные предметы (скатерть-само-бранка, сапоги-скороходы, ковёр-самолёт,перо Жар-птицы и др.), сверхъестественныесилы (Баба-яга, Кощей Бессмертный и др.).

В литературных сказках и других про-изведениях литературы с элементами фанта-стики также действуют персонажи, обладаю-щие сверхъестественной силой. В повести«Пиковая дама» А.С.Пушкина это граф «Сен-Жермен, о котором рассказывают так многочудесного», открывший графине Анне Федо-товне тайну трёх карт. В повести «Гробовщик»Адриян Прохоров приглашает к себе мертве-цов, и они явились к нему. Это фантастиче-ское происшествие Аксинья объясняет так:«Что ты, батюшка, не с ума ли спятил, алихмель вчерашний ещё у тя не прошёл? Какиепохороны? Ты целый день пировал у немца,воротился пьян, завалился в постелю, да испал до сего часа, как уже к обедне отблаго-вестили…» В «Ночи перед Рождеством»Н.В.Гоголь пишет: «…ещё ни одна толпа па-рубков не показывалась под окнами хат; ме-сяц один только заглядывал в них, как бы вы-зывая принаряжавшихся девушек выбежатьскорее на скрыпучий снег. Тут через трубу од-ной хаты клубами повалился дым и пошёл ту-чею по небу, и вместе с дымом подняласьведьма верхом на метле…»; «…Пацюк разинулрот; поглядел на вареники и ещё сильнее ра-зинул рот. В это время вареник выплеснул измиски… и как раз попал к нему в рот…».

— Сейчас мы познакомимся с фантасти-кой, где нет персонажа, который вызываетфантастические явления, нет фантастики, ко-торую можно объяснить тем или иным со-стоянием героя произведения. В этом нампоможет писатель Осоргин Михаил Андре-евич (1878—1942). Настоящая его фамилияИльин, Осоргин — это псевдоним. Он не при-

нял революцию 1917 года, был дважды аре-стован и осенью 1922 года был выслан изСССР. Жил в Германии и во Франции, отно-сится к писателям русского зарубежья.

Всё творчество Осоргина пронизывалидве задушевные мысли: любовь к природе ипривязанность к миру обыкновенных, неза-метных вещей. Вторая мысль легла в основурассказа «Пенсне».

М.А.ОсоргинПЕНСНЕ

Что вещи живут своей особой жизнью —кто же сомневается? Часы шагают, хворают,кашляют, печка мыслит, запечатанное письмоподмигивает и рисуется, раздвинутые ножницыкричат, кресло сидит, с точностью копируя ста-рого толстого дядю, книги дышат, ораторст-вуют, перекликаются на полках. Шляпа, вися-щая на гвозде, непременно передразниваетсвоего владельца, — но лицо у неё своё, забул-дыжно-актёрское. У висящего пальто всегдажалкая душонка и лёгкая нетрезвость. Что-топаразитическое чувствуется в кольце и осо-бенно в серьгах, — и к ним с заметным презре-нием относятся вещи-труженики: демократи-ческий стакан, реакционная стеариновая свеч-ка, интеллигент-термометр, неудачник измещан — носовой платок, вечно юная и суетли-вая сплетница — почтовая марка.

Отрицать, что чайник, этот добродушныйкомик, — живое существо, может только со-вершенно нечуткий человек; именно чайник,так как кофейник, например, живёт жизньюменее индивидуальной и заметной.

Но особенно меня всегда занимала одналюбопытная чёрточка в жизни вещей — невсех, а некоторых. Это — страсть к путеше-ствиям. Таковы: коробка спичек, карандаш,мундштук, гребёнка, шейная запонка, ещёнекоторые. Много лет внимательно и любовноизучая их жизнь, я сначала предположил, авпоследствии убедился, что эти вещи времяот времени уходят гулять — на минуту, на час,иногда на очень долгий срок. Есть случаи ис-торические (семисвечник, голубой брилли-ант, исторический труд Тита Ливия и пр.), нов таких исчезновениях отчасти замешана че-ловеческая воля, случай, злой умысел; напримере мелких вещиц легче установить пол-нейшую самостоятельность поступков.

Обычно такие исчезновения мы объ-ясняем то своей рассеянностью, то чужой не-аккуратностью, а нередко и кражей. Раньше яи сам так думал, и, не приди мне в голову по-наблюдать жизнь вещей без предвзятогопредставления об их пассивности и «неоду-шевлённости», — я бы и посейчас думал такэлементарно.

Все читающие в постели знают, с какойнастойчивостью «теряется» в складках одеялакарандаш, разрезной ножик, коробка спичек.Привычным жестом вы кладёте на одеяло ка-рандаш. Через минуту — карандаша нет. Вышарите, ищите, злитесь: нет и нет. Откиды-ваете простыни, смотрите под подушкой, наковрике, на столике: нет нигде. Ворча встаё-

те, лезете в туфли, заглядываете под постель,находите там спички, запонку, открытое пись-мо — но карандаша нет. Ежась от холода, выплетётесь к столу, берёте другой карандаш(обычно он оказывается неочинённым), чи-ните его, возвращаетесь. Подоткнув под себяодеяло, чтобы согреться, вы наконец берётекнижку, отложенную потому, что нечем былоотчеркнуть нужное место. Раскрываете книж-ку — карандаш в ней.

Ясно, что сам попасть он в неё не мог, —но не менее ясно, что вы его туда не положи-ли, не могли положить.

Обычно мимо таких фактов проходят, непридавая им значения. Напрасно! Вгляды-вайтесь внимательнее, и вам откроется целыйновый мир вещей, живущих параллельно тойжизни, которую мы для них выдумали.

Я помню поразительный случай с моимпенсне: простое пенсне, без оправы — двастекла и лёгкая дужка.

Сидя в кресле у стены, я читал; на новойглаве хотел протереть стёкла, вынул платок,и вдруг — пенсне исчезло. Опытный в этих де-лах, я обыскал не только все карманы, складкиодежды, щели в кресле, маленький столикрядом, листы книжки — всё решительно. Пен-сне не было нигде; не быть и раньше немогло, так как я очень дальнозорок и мелкойпечати без стекол не разбираю.

Не подумайте, что пенсне моё оказалосьна носу; в таких случаях я прежде всего ощу-пываю переносицу; на ней были две свежиеямки — и ничего больше. Я отодвинул кресло,осмотрел на нём все кисточки и пуговки, о ко-торых Козьма Прутков сказал, что они выду-маны самым глупым на свете человеком, — ивсё бесплодно.

Это было настолько чудовищно и нелепо,что я разделся, встряхнул одежду, сам подмёлпаркет от стены до самой середины комнаты.Усомнившись в себе, я обыскал письменныйстол в соседней комнате, заглянул на вешал-ку, стыдливо пробежал глазом по ванной —всё было напрасно.

Тогда я вспомнил, что ясно слышал звукпадения пенсне; я ещё порадовался, что —судя по звуку — оно не разбилось. И вот я сно-ва ползаю по полу, смотрю сбоку, смотрюснизу, смотрю сверху, топаю ногами — чтобыхоть раздавить его, проклятое, и наконецуспокаиваюсь. Ни-ка-ких!

Так и исчезло — как провалилось. Но впаркете не было ни единой щёлочки.

Прошла неделя или больше. Про этот слу-чай я не забыл и много раз о нём рассказывал,показывая и место происшествия. Как обычно,скептики смеялись, практики перещупываликресло и осматривали пол, прислуга перетёр-ла тряпочкой все предметы, вымела все пы-линки и даже вымыла чёрную лестницу (доследующего этажа). Вся квартира обновилась,посвежела — но пенсне не было.

Один мой знакомый, заинтересовавшисьслучаем, хотел дойти до разгадки индуктивнымспособом. Он записал номер пенсне, начертилплан комнаты, отметив расставленную ме-бель, спросил, нет ли у меня в квартире обезь-яны, кошки или сороки, где я провёл вечер на-

33


Михаил Андреевич Осоргин (1878—1942)

кануне, — и целый день мыслил, пользуясьглавным образом, методом исключения. Квечеру, недоверчиво и недружелюбно подавмне руку, он ушёл. Жена его рассказывала по-том, что он стонал всю ночь. Раньше это былспокойный человек, умеренных политическихубеждений, знаток испанской литературы.

И вот сидел я однажды в том же кресле утой же стены, лишь с другой книжкой, пообыкновению отчёркивая карандашом наи-более умные и наиболее глупые места. Наносу у меня было уже другое пенсне, новень-кое, тугое, раздражающее. И вдруг — раз! — ипадает карандаш. Перепуганный (не шутя!тут любопытнейшее психическое пережива-ние!), я бросаюсь вдогонку. Мне почему-топредставилось, что и карандаш должен бес-следно исчезнуть. Но он лежал спокойно устены, и... рядом с ним, смирненько, плотноприжавшись стоймя к стене, блеснули двастекла с тоненькой дужкой.

Вы можете, конечно, смеяться и утвер-ждать, что я слеп (это неправда! я дальнозорок,но вижу отлично), что слепы все мои знакомые,слепа прислуга, ежедневно подметавшая каж-дый вершок пола, что это просто курьёзныйслучай и прочее. Реалистически мыслящий че-ловек имеет на всё готовый ответ. Но нужнобыло видеть физиономию моего пенсне, вер-нувшегося из дальней прогулки, чтобы понять,что это — не случай и не недоглядка.

Ещё поблескивая мутными, запыленнымистёклами, жалкое, виноватое, словно вдав-ленное в стенку, оно являло картину такогорабского смирения, такой трусости, точно неоно — наездник моего носа, точно не я безнего, а оно без меня не может существовать.

Где оно шлялось? Что оно перевидало(конечно, в преувеличенном виде!)? И чемобъяснить такую странную привязанность ве-щей к человеку, заставляющую их возвра-щаться, хотя бы им удалось так ловко обма-нуть его бдительность?

На все эти вопросы ответить трудно. Ночто пенсне мое гуляло, и гуляло долго, до из-неможения, до пресыщения и страшной ду-шевной усталости,— в этом я, свидетель еговозвращения, сомневаться не могу.

Я сильно наказал гуляку. Я заставил егопростоять у стены ещё несколько часов, пока-зал его прислуге, знакомым, от которых, впро-чем, не услыхал ничего, кроме плоских рацио-налистических рассуждений о том, как оно«странно упало». Действительно, странно! По-чему-то с людьми этого никогда не случается!

Мой знакомый, знаток испанской литера-туры, несколько позже довёл до моего сведе-ния, что в цепи его логических рассужденийбыла допущена ошибка: он искал пенсне, какпредмет плоский (?!), лишь в двух измере-ниях, между тем как оказалось оно именно втретьем. По-моему, это — чепуха.

Между прочим, кончило это пенсне тра-гически. В тот же вечер, сняв с верхней полкипыльную папку рукописей, я чихнул; пенснеупало плашмя на пол и разбилось в мельчай-шие осколки.

Пусть это будет случайностью — мне таклегче думать. Я был бы глубоко огорчён, если

бы были объективные данные считать этот«случай» самоубийством. И что могло побу-дить эту в сущности своей кристальную душуна роковой шаг? Прогулка по свету? Преуве-личенный на одну диоптрию взгляд на мир?Или тот публичный позор, которым я обставилвозвращение моих загулявших стёклышек?

Мне жаль бедняжку! Мы долго жили друж-но и вместе прочли много добрых и глупыхкниг, в которых людям приписываются и стра-сти, и разум, и сознательность поступков, авещам отказывается в праве на малейшееволеизъявление, на мельчайшее проявлениеиндивидуальности.

Анализ рассказа— В чём никто не должен сомневаться, по

мнению автора? (Параллельно с жизнью че-ловека идёт жизнь вещей — активная и «оду-шевлённая».)

— Какое художественное средство ис-пользует автор, чтобы показать необычнуюжизнь вещей? (Автор использует олицетво-рение вещей.)

— Приведите примеры олицетворениявещей, определите, на какие группы олице-творённые вещи можно разделить. (1. Вещи с«человеческим» поведением: «часы шагают,хворают, кашляют». 2. Вещи с человеческимикачествами: «шляпа передразнивает своеговладельца», чайник — «добродушный комик».3. Вещи, имеющие социальный статус и по-литические убеждения: «демократическийстакан», «интеллигент-термометр».)

— Почему описание жизни вещей, их дей-ствий заставляет читателя улыбаться?

(У Осоргина действия вещей основаны насходстве их формы, функций, звуков, которыеони издают, и др. Например, «раздвинутыеножницы кричат» потому, что напоминаютраскрытый в крике рот, это новое значениенеожиданно открывается читателю, его не-предсказуемость создаёт комический эф-фект, заставляет улыбаться.)

— О каких предметах автор рассказываетболее подробно, даёт их биографию? (О ка-рандаше и пенсне.)

— Кратко перескажите истории каранда-ша и пенсне. Какими чертами оно наделено?(Убежало, раскаялось и совершило недопу-стимое преступление — самоубийство, сви-детельствующее о слабости характера; излюбого трудного положения можно найти вы-ход, не лишая себя жизни.)

— Как в рассказе сочетаются реальностьи фантастика? (Все предметы реальны, ре-ально и то, что они могут теряться и внезапнонаходиться в самых неожиданных местах;фантастично то, что предметы наделенысвойствами, для них нехарактерными.)

— Каковы рассуждения автора рассказа оприроде вещей? Даёт ли автор прямое объ-яснение происходящему? (Автор не даёт пря-мого объяснения фантастическим событиям,поэтому происходящему можно дать и реаль-ное объяснение; такую фантастику учёные на-зывают нефантастической фантастикой.)

Творческая работа учащихся— Попробуйте написать небольшой рас-

сказ с названием: «Как повесили занавеску»,

в котором жизнь обычных вещей будет оли-цетворена. Вам нужно использовать в нёмследующие слова: повесить, дряхлый че-модан, рваная туфля, календарь, зана-веска.

Чтение вслух работ учащихсяПриведу как пример одну из наиболее

удачных работ.Из дневниковых записей одного дняКалендарьО, я пережил сегодня страшное потрясе-

ние! Аккуратный, лощёный, чистюля, я былгрубо обезображен толстой, нахальной авто-ручкой. Она окольцевала на мне какое-то чис-ло и поставила три жирных восклицательныхзнака около дурацкого слова «занавеска»…

ЧемоданТак сладко спавший на антресолях под

мягким невесомым одеялом серебристойпыли, я был сегодня бесцеремонно разбужени заполнен тяжёлой тканью. Меня куда-то та-щили; к радости, освободили от этого ино-родного существа, но, к несчастью, оно вновьоказалось в моём нутре. Я чуть не задохнулсяот ядовитого запаха стирального порошка, нов этот момент был открыт и чьи-то руки под-хватили полотно, и оно, подхваченное чьими-то руками, как огромная скользкая змея, сшуршанием выползла на свет…

ЗанавескаКак я оказалась в дряхлом, пропитанном

мохнатой пылью чемодане, не помню. Я по-теряла сознание, когда меня сдёрнули с пе-тель, и чуть не умерла…

ПовествовательЯ уже дотянулась к потолку, чтобы пове-

сить вычищенную в химчистке занавеску (обе-щала бабушке целый год), когда меня подвеластарая туфля: державшийся на честном словекаблук подвернулся (выполняй данное словосразу!), и я грохнулась с лестницы на пол, на-крытая занавеской, тяжко вздохнувшей намоём пострадавшем теле… (Надежда К.)

— Открою вам небольшой секрет. У писа-теля Феликса Кривина есть много рассказов,где главными героями являются обычныевещи. В том числе у него есть рассказ, кото-рый называется «Как повесили Занавеску».Сейчас откройте свои планшеты и прочитайтерассказ Кривина, и мы сравним его с вашимирассказами.

Феликс Кривин КАК ПОВЕСИЛИ ЗАНАВЕСКУ

Все были в смятении: Занавеску хотятповесить!

Старый, дряхлый Чемодан и рваная ком-натная Туфля долго, всесторонне обсуждалипоследнюю новость.

— Я лично с ней не знакома, — говорилаТуфля, — но от других слыхала, что это вполнепорядочная, честная Занавеска, которая ни-когда никому не делала зла.

— Уж если таких начинают вешать… —многозначительно вздохнул Чемодан.

Слова Чемодана испугали рваную Туфлю.А вдруг повесят и её? Это было бы ужасно.



Туфля сама никогда не висела, но от другихслыхала, что это должно быть ужасно.

Подошла Половая Тряпка, вся мокрая, —очевидно, от слёз. Потом пришлёпали СтарыеКалоши.

— Я всем сердцем любила несчастную,ведь она приходится мне родственницей. Мо-жете не удивляться, если повесят и меня.

Так говорила Половая Тряпка. А СтарыеКалоши вдруг стали жаловаться, что их давноуже обещают починить и всё не чинят.

Неизвестно, сколько бы всё это продол-жалось, если бы в разговор не вмешался Ка-лендарь. Он висел на стене и всё слышал.

— Эх вы, старые сплетники, — сказал Ка-лендарь. — Слышали звон, да не знаете, гдеон. Повесить Занавеску — вовсе не значит еёказнить, а наоборот — дать ей жизнь полную,интересную, какую она заслуживает. А засебя не бойтесь, — закончил Календарь. —Вас могут выбросить, но никогда не повесят.

Тряпку обидели эти последние слова: онасчитала себя родственницей Занавески, —почему же её должны обязательно выбро-сить? Чемодан был стар и ничего не услышал,а Туфля услышала, да не поняла.

Одни только Старые Калоши нашли чтоответить Календарю:

— Если это правда, что вы сейчас сказали,то почему нас не чинят?..

Проверка усвоенного1. К какому жанру относится произведе-

ние М.Б.Осоргина?2. Что означает слово фантастика в гре-

ческом языке?3. Как называется вид художественной

литературы, в котором изображаются стран-ные, неправдоподобные явления?

4. В чём никто не должен сомневаться, помнению М.Б.Осоргина?

5. Как называется изобразительно-выра-зительное средство, использующееся длятого, чтобы животных, неодушевлённые пред-меты, явления природы наделить способно-стями человека?

6. О каких вещах автор рассказывает под-робно?

Вывод — В начале урока мы говорили о том, что

сегодня познакомимся с новым видом фанта-стики в рассказе Осоргина, это нефантастиче-ская фантастика, в основе которой лежитстранное, необычное поведение обычных ве-щей, проявляются неожиданные их свойства,они ведут себя как живые существа, автор недаёт прямого объяснения фантастическому.

Фантастика в литературе была бы немыс-лима без своей противоположности — реаль-ности. Литературоведы, исследуя фантастикув художественных произведениях, всегда со-относят её с реальностью.

Вернёмся к эпиграфу нашего урока:«Фантастическое в искусстве имеет предел иправила. Фантастическое должно до того со-прикасаться с реальным, что вы должны почтиповерить ему» (Ф.М.Достоевский). Как вы по-нимаете эти слова и связаны ли они с расска-зом Осоргина «Пенсне»?

Домашнее задание: придумайте фан-тастический рассказ, в котором будут дей-ствовать обычные вещи.

ХамелеоныЯркое солнце освещало Лондон. Я тихо и

не спеша шёл вдоль улицы. Вдруг небо затя-нулось облаками и люди поспешно началидоставать то, чем можно укрыться. Я небреж-но кинул свои любимые очки в небольшуюсумку, висящую через плечо, и побежал кближайшему навесу. По пути я врезался вмужчину и, извинившись, побежал дальше.Добежав до подъезда двухэтажного дома, япередохнул.

Через некоторое время дождь утих, и яотправился домой.

Дома меня встретил Алекс, мой домаш-ний любимец. Лабрадор сильно проголодал-ся, пока я укрывался от дождя. Наевшись, со-бака пошла в свой угол и свернулась там вклубок.

Когда я переоделся в уютную домашнююодежду, мне захотелось протереть очки и по-ложить их на полку. Я искал их в течение два-дцати минут, но так и не нашёл. Неожиданновспомнив о неудачном столкновении, я поду-мал, что очки выпали из сумки.

Очки я называл хамелеонами (многиелюди дают названия своим вещам, украшаяжизнь необычными словами). Назывались онитак из-за линз, которые были «цвета хаме-леона», ведь в них можно было уловить любойцвет. Потеря была для меня огромной, этобыли не просто солнцезащитные очки, а частьповседневного стиля, своеобразная маска, вобщем, хорошее дополнение, особенно дляпутешественника. В хорошую погоду очкисияли, словно улыбались, а в пасмурную лин-зы хмурились и становились тёмными.

Через несколько недель я был одновре-менно счастлив и удивлён: очки обнаружилисьна пороге моего дома. Осмотрев их, я ещёбольше удивился… Между оправой и линзамибыл белый песок, и сами очки были мокрыми.

Однажды во время велосипедной про-гулки я рассказал другу об этом случае. Он вшутку сказал: «Да они, наверное, отдыхали наморе». И я задумался… Белый песок. Дожди.Солнце, закрытое густыми тучами. Вот чтовынудило хамелеонов на этот поступок! Пло-хая погода действительно затянулась и на-скучила. Но это же невозможно! И тут я услы-шал звук ударившегося об пол предмета. Вы-шел на прогулку и понял кое-что. Вещи —живые! Все-все, любые! Но почему меня навремя покинули, даже предали мои очки? Ха-мелеоны. Хм… Вспомнил пословицу: «Как ко-рабль назовёшь, так он и поплывёт». Так жеможно сказать и о вещах! К этим мыслям япришёл ближе к вечеру. Тучи чуть-чуть разо-шлись, и был виден бордовый закат, пробуж-дающий воображение…

Круш Кирилл, 8 класс

Выдуманная историяОднажды поздним вечером, когда все ло-

жились спать, когда все улицы были наполненыневыносимой тишиной, на помойке раздался

хриплый кашель, как у больного старика. Сре-ди отвратительно грязных помойных баков ле-жали измученные, никому не нужные выбро-шенные вещи. Все они хотели быть ухоженны-ми, красивыми, а их просто взяли и выкинули.

И вот, когда на помойку выбросили ещё иразвалившийся стул, огорчённые жизнью ивозмущённые вещи начали высказывать своёнедовольство, которое давно у них накопи-лось и вырывалось наружу.

— Это уже выходит за рамки! — восклик-нула практически новая сумка. — Этого боль-ше нельзя терпеть! Вот ты, стул, из-за чеготебя выкинули?

— Эх, у меня одна ножка короче других,да и сиденье разваливается, и у семьи тойуже новые стулья появились, а братьев моихуже нет, сожгли их, бесчувственные монстры.

Бедный стул еле-еле сдерживал слёзы, аостальные предметы были просто шокирова-ны такой ужасной историей. Сумочка былохотела что-то сказать, но тут её перебил дет-ский башмачок:

— Готов поспорить, что мы с моей второйполовинкой были самые несчастные. Нас женосил ребёнок! А они такие: бегают, споты-каются, пинают всё, что попадётся им напути, ещё и жалуются, что мы неудобные. Вотмоя любимая и сбежала от всех, в том числеот меня. Теперь никто не знает, где она. А таккак я остался один, без пары, я им стал не ну-жен. Мне даже вторую жизнь не дали, хотя бына полку поставили. Посмотрите, я ведь такойкрохотный, меня бы и не заметил никто. Ещёя синий, а синий — цвет неба, красивый цвет,значит, и я красивый!

И тут совсем неожиданно закашлял зелё-ный мусорный бак, в котором лежали все не-нужные вещи, и сказал:

— Да хватит! Жалуются они все, жалеютсебя. Да как вам не стыдно! Ведь я ВеликийМусорный Бак, а все вы, брошенные, грязные,изношенные, лежите во мне. Мне же непри-ятнее всех, ещё я старый и некрасивый, комне ни один прекрасный бак не подойдёт!Все видят моё уродство. А вы…

— Действительно, — сказал огромный не-уклюжий шкаф, которого почему-то никто незамечал, — давайте проявим уважение, со-вершим благородный поступок, ведь мы скоропропадём, а люди могли бы бережней отно-ситься к нам, ведь это они во всём виноваты!

Но на него никто не обратил внимание.И тут через окно вылетел сложенный в

виде самолётика листок бумаги, на которомбыла записана эта совершенно выдуманнаяистория.

Орлова Екатерина


1. ДАЛЬ В.И. Словарь живого великорус-ского языка: В 4 т. — СПб., 1863—1866.2. Справочник школьника. Литература. —М.: Дрофа, 1999.3. МАНН Ю.В. Творчество Гоголя. Смысл иформа. — СПб.: Издательство Санкт-Петер-бургского университета. — 2007. — С. 88—96.

35


Великим национальным поэтом сделалиИ.А.Крылова его басни, которые получили нетолько всенародное, но и мировое признание.На баснях Крылова воспитывались целые поко-ления, по ним учились неисчерпаемому богат-ству русского языка, из них вычитывали муд-рость народа. Н.В.Гоголь писал о баснописце:«Поэт и мудрец слились в нём воедино» (1, 395).

Учащиеся любят басни И.А.Крылова, слу-шают их с огромным интересом, охотно заучи-вают наизусть. Учителю необходимо использо-вать интерес и любовь детей к басням, чтобыобогатить их сокровищами русской литерату-ры. И верным помощником учителю можетстать «звучащая литература», по выражениюА.В.Луначарского.

В Мюнхенском университете на отделенииславистики исследованием русской «слуховойфилологии» занимается П.Бранг. Он высоко оце-нивает работу С.И.Бернштейна, который в 20—30 годах ХХ века как участник ОПОЯЗа («Обще-ства по изучению поэтического языка») изучалустные формы существования художественнойлитературы, прежде всего поэзию Серебряноговека, и высказал мысль о том, что «структуратекста задаёт единственно правильное его про-чтение» (2, 25). Бернштейн собрал более 600 за-писей голосов писателей и поэтов. Его делопродолжил Л.Шилов, автор книг «Голоса, зазву-чавшие вновь» и «Я слышал голос Толстого…».Занятие звукозаписями было одним из любимыхвидов работы И.Л.Андроникова, который собрали прокомментировал шестнадцать фонограммписательских выступлений. Разыскания Андро-никова продолжили сотрудники Литературногомузея. В 2012 году вышла серия дисков с запи-сями чтения произведений русских писателей висполнении мастеров художественного слова(Ф.Раневской, Р.Плятта, О.Табакова, Г.Таратор-кина и др.).

Вслед за С.И.Бернштейном П.Бранг раз-деляет поэтов на «декламационный» и «недек-ламационный» типы. И.А.Крылов, безусловно,принадлежит к первому типу, как и А.С.Пушкин,Н.А.Некрасов, В.В.Маяковский, С.Есенин, А.Ах-матова, К.Чуковский и др.

По воспоминаниям современников, Крыловвыделялся проникновенным и простым, есте-ственно-разговорным исполнением собствен-ных басен. Он их «как бы не читал, а пересказы-вал», — свидетельствует П.А.Плетнёв, причёмпересказывал «со всей грацией простодушия ибезыскусственности, так что чтение его можнобыло принять за продолжение самого разгово-ра» (4, 70). Чтением Крылова восхищался и дру-гой его современник С.П.Жихарев: «А как читает

этот Крылов! Внятно, просто, без всяких вычур имежду тем с необыкновенной выразитель-ностью» (5, 506). «Он читает их столь же превос-ходно, сколь превосходны его басни, — отмечаетМ.Лобанов, — непринуждённо, внятно, есте-

ственно, но при том музыкально, легко, опираясьголосом на ударениях смысла и наивно про-износя сатирические свои заключения» (6, 47).

«Найти природу автора» (по выражениюЛ.Додина), передать идейно-художественное



ШЕЛЕСТОВА Зинаида Алексеевна —кандидат педагогических наук, доцент кафедры логопедии дефектологического факультета МПГУaida6747 @gmail.com

БАСНИ И.А.КРЫЛОВА В ЗВУЧАЩЕМ СЛОВЕАннотация. В статье раскрываются основные требования к выразительно-му чтению басен И.А.Крылова, вытекающие из их стилистических и жанро-вых особенностей. Соблюдение данных требований позволит учителю ме-тодически верно обучать школьников этому виду творческой деятельностина уроках литературы.Ключевые слова: басня, мудрость народа, стилистические и жанровыеособенности басен; меткий, образный, гибкий язык басен Крылова; разго-ворный стиль их передачи, выразительное чтение.

Abstract. The article describes the basic requirements for expressive readingof I.A.Krylov’s fables arising from their stylistic and genre features. Compliancewith these requirements will allow to teach students this kind of creative activityin literature classes methodically correct.Keywords: fable, people’s wisdom; accurate, imaginative, flexible language ofKrylov’s fables; conversational style of its transmission, expressive reading.

Е.М.Рачёв. Илл. к басне «Ворона и Лисица». 1965

своеобразие его творений стремятся мастерахудожественного слова. Басни Крылова в грам-записи (7) читают: А.Грибов («Волк на псарне»,«Квартет», «Мартышка и очки», «Лебедь, рак ищука», «Стрекоза и Муравей»), В.Рыжова(«Свинья под дубом»), А.Кторов («Обоз»), Л.Ко-лесов («Два мальчика»). Целые «спектакли в ми-ниатюре» разыгрывает И.Ильинский, исполняябасни «Слон и Моська», «Кошка и Соловей»,«Свинья», «Троеженец» и др. В телевизионнойинсценировке Э.Гарин читает басни «Осёл и Со-ловей» и «Любопытный».

Немалый вклад в развитие устной филологиивнесли, на наш взгляд, и работы чтецких режис-серов (Г.В.Артоболевского, Ю.Верховского,Г.Щербаковой, Т.Ф.Завадской, Н.Н.Шевелёва идр.), а также педагогов и учёных-методистов(В.П.Острогорского, Б.С.Найдёнова, Н.М.Соловь-ёвой, Е.В.Язовицкого, Е.Д.Дмитриевой и др.).

Требования к исполнению басен Крыловадолжны определяться прежде всего стилисти-ческими и жанровыми особенностями басен,которые не перестают быть актуальными вплотьдо наших дней. По сравнению с другими басно-писцами Крылов сумел дать басне наибольшеехудожественное воплощение. Об этом свиде-тельствует сравнение сюжета его басни «Воро-на и Лисица» с баснями, написанными на этутему другими писателями. Заимствованный уЖана де Лафонтена сюжет был использовандругими баснописцами.

Лафонтеном:

Господин Ворон, взобравшись на дерево,Держал в своём клюве сыр.«Не буду лгать, но если ваше пениеХоть сколько-нибудьСоответствует вашему оперению,Вы феникс среди хозяев этих лесов…»

Херасковым:

Ворона негде сыр укралаИ с ним везде летала.Искала место, где б пристойнее ей сесть,Чтобы добычу съесть,И на дерьво лишь села и есть хотела,Лисица мимо шла…

Сумароковым:

И птицы держатся людского ремесла:Ворона сыру кус когда-то унеслаИ на дуб села.Да только лишь ещё ни крошечки не ела.Увидела Лиса во рту у ней кусокИ думает она: «Я дам Вороне сок…»

У Крылова:

Вороне где-то бог послал кусочек сыру;На ель Ворона взгромоздясь,Позавтракать совсем уж было собралась,Да призадумалась, а сыр во рту держала.На ту беду Лиса близёхонько бежала…

Все школьники обычно приходят к выводу,что победил Крылов. После него уже никто из пи-сателей не пытался продолжить соревнование.Крыловская басня не только сатиричнее, но иреалистичнее. Он детальнее других писателейизображает происходящее. У Лафонтена Ворон

забрался на абстрактное дерево, у Хераскова —на дерьво, у Сумарокова — на дуб, у Крылова не-уклюжая Ворона взгромоздилась на вполне кон-кретную и по-русски звучащую ель. Для Крыловабыла бы неприемлема нравоучительная речь тор-жествующей Лисы, как у Лафонтена. Вместо ше-сти последних лафонтеновских строк у него —одна: «Сыр выпал, с ним была плутовка такова».

Основное свойство жанра басни — дидак-тическая тенденция, осуществляемая черезиносказание в форме повествования о каком-либо событии. Дидактичность с особой остро-той требует от чтеца целенаправленности ис-полнения: зачем я это рассказываю? Что хочусказать своим чтением?

Основным тоном исполнения, по мнениюГ.В.Артоболевского, должен стать «тон про-стого, естественного рассказа» (8, 81), непо-средственное обращение к конкретным слуша-телям. Сам язык басен Крылова, меткий, об-

разный, гибкий, определяет разговорный стильих передачи. У Крылова не раз встречаетсяпрямое предложение послушать:

Послушай басню здесь о том,Как больно Лев за спесь наказан Комаром.

(«Лев и Комар»)

В.Г.Белинский дал басне меткую характери-стику: «Басня есть поэзия рассудка» (9, 149). Всилу этого басня требует от исполнителя чёткогои ясного несения мысли, т. е. умения пользовать-ся средствами логической выразительности. Од-нако разбивая произведение на части, нельзя за-бывать о целом: «Вот что из всего этого вышло!»

Правдоподобие повествования обычно за-висит от убеждённости исполнителя. Он долженпередавать содержание басни совершенносерьёзно: не как аллегорический вымысел, а какистинное происшествие, которое как будто дей-

37


Е.М.Рачёв. Илл. к басне «Волк и Ягнёнок». 1965

ствительно случилось. Уверенность в действи-тельности событий достигается искренностью идоверчивостью рассказчика. Возникает типиче-ский образ баснописца: «дедушка, сочетающийдетскую наивность и доверчивость с приличе-ствующей сединам житейской умудрённостью»(8, 93).

Ещё одна сторона исполнения басен — ихстиховая форма. Крылов писал свои произве-дения вольным (разностопным) ямбом, наибо-лее близким по ритму к разговорной речи. Чте-цу необходимо соблюдать основной закон чте-ния стихов — равновременность, то естькаждой строке, независимо от количества слов,надо отдать при произнесении одинаковый от-резок времени.

Как смеешь ты, наглец, нечистым рыломЗдесь чистое мутить питьеМоёС песком и илом?

(«Волк и Ягненок»)

Крылов выделяет местоимение моё, чтобыпоказать кровожадность Волка. Если бы он ска-зал питьё моё, обвинения хищника не получи-лось бы.

Другая задача чтеца — как можно конкретнееи нагляднее раскрыть слушателям характер каж-дого персонажа через описание его поступков ипередачу его слов, отчётливо показать конфликт,на котором строится сюжет произведения. Показхарактеров персонажей — необходимое условиечтения басен, но «он необходим не сам по себе, адля выявления идеи басни» (10, 64). Во времячтения исполнитель, не переставая быть рас-сказчиком, должен как бы видеть персонажей состороны и рассказывать о них, а не изображать.Персонажи в интерпретации чтеца — это не оли-цетворённые добродетели и пороки, а живыелюди с их характерными чертами. Даже еслиописываются не люди, а животные, птицы, нежи-вые предметы («Две бочки», «Цветы» и т. д.).

Однако при показе героев необходимо чув-ство меры и эстетическое чутьё. Например,

И.Ильинский, называя себя «читающим актёром»(11, 86), для показа использовал весь арсеналактёрской техники. Исполняя басню «Кошка иСоловей», он мурлыкал, подражая кошке, рукойпоказывал, как трепещет в её когтях птичка. Под-чёркивая «забиячливость» Моськи, артист изоб-ражал, как она в страхе лаёт на Слона. Позднееон всё больше отказывался от перевоплощения вживотных, соблюдая чувство меры в показе.

Чтобы исполнение басен могло по-настоя-щему захватить слушателей, нужно ещё во вре-мя предварительной работы над текстом нако-пить запас ярких и впечатляющих видений. Дляэтого чтецу необходимо представить себе си-туацию и действующих лиц в том виде, в какомпредлагает их сам автор.

Сложнее бывает работа над баснями, в ко-торых нет открытой морали, как, например, вбасне «Демьянова уха». Обычно учащиеся вы-водят из произведения следующую мораль:нельзя угощать без всякой меры. Задача учите-ля — помочь школьникам найти обобщающеезначение басни.

Известно, что у этой басни была поучитель-ная концовка. Она появилась после того, как наодном из заседаний общества «Беседа любите-лей русской словесности» Крылов услышал чте-ние длинной и скучной пьесы и затем прочитал:

Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь,

Но если помолчать во время не умеешьИ ближнего ушей ты не жалеешь, —То ведай, что твои и проза и стихиТошнее будут всем демьяновой ухи.

Спросим школьников, почему Крылов позд-нее отказался от этой морали. «Потому что намбез неё делается понятно, что в басне речьидёт не только о Демьяне. О таких людях гово-рят: “Прилип как банный лист”», — отвечаетодин ученик. «Крылов осмеивает нахальныхДемьянов, которые встречаются в жизни», —говорит другой. «Человек может быть и с доб-рыми намерениями, но получается, что от этих

намерений другим только хуже», — добавляеттретий ученик.

Учитель подытоживает высказывания ребяти предлагает им обратиться к тексту басни стем, чтобы подготовиться к её выразительномучтению, в котором надо попытаться передатьглавную мысль: во всём необходима мера, на-вязчивость к добру не приводит.

Таким образом, басни И.А.Крылова учат де-тей понимать и любить свой родной язык, даютим первые уроки нравственности. Выразитель-ное чтение басен, способствуя более полномураскрытию их содержания и художественныхособенностей, имеет огромное значение дляэтического и эстетического воспитания школь-ников, помогает развить у них эстетические чув-ства и художественный вкус.


1. ГОГОЛЬ Н.В. Полн. собр. соч. —М.: АПН СССР, 1952. — Т. 8.2. БРАНГ П. Звучащее слово: Заметки потеории и истории декламационного искус-ства / Пер. с нем. — М.: Языки славянскойкультуры, 2010.3. БЕРНШТЕЙН С.И. В чём сущность ху-дожественного чтения // Говорит СССР. —1935. — № 24.4. Жизнь и сочинения И.А.Крылова / Сост.П.А.Плетнёв. — СПб., 1850.5. ЖИХАРЕВ С.П. Записки современника. —М.: АПН СССР, 1955.6. ЛОБАНОВ М.Е. Жизнь и сочиненияКрылова. — СПб., 1847.7. КОНОКОТКИН Э.О. Фонохрестоматияпо литературе для средней школы. —М.: Просвещение, 1965.8. АРТОБОЛЕВСКИЙ Г.В. Очерки по ху-дожественному чтению. — М.: ГИЗ, 1952.9. БЕЛИНСКИЙ В.Г. Полн. собр.соч. — М.: АПН СССР. — 1954. — Т. 4.10. НАЙДЁНОВ Б.С. и др. Выразительноечтение. — М.: Просвещение, 1964.11. Об искусстве чтеца / Сост. О.М.Итина. —М.: Искусство, 1960.



СОЛОВЕЙ Татьяна Григорьевна —учитель высшей категории, учитель-методист МБОУ «Гимназия им. И.Сельвинского», г. Евпатория, Республика Крым[email protected]

«Я ВСЁ-ТАКИ ГОРД БЫЛ ЗА САМУЮ МИЛУЮ,ЗА ГОРЬКУЮ ЗЕМЛЮ, ГДЕ Я РОДИЛСЯ…»АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ К.СИМОНОВА«ТЫ ПОМНИШЬ, АЛЁША, ДОРОГИ СМОЛЕНЩИНЫ…»VIII КЛАСС

Аннотация. В статье даётся анализ стихотворения К.Симонова «Ты пом-нишь, Алёша, дороги Смоленщины…». Большое внимание уделено патрио-тическому воспитанию, развитию навыков анализа. На уроке широко ис-пользуются документы времён Великой Отечественной войны: кинохрони-ка, фотографии и пр., а также видеоролики и презентация.Ключевые слова: родина, Русская земля, русский, память, война, народ,фронтовые корреспонденты, «Бессмертный полк», победа, историческаяпамять.

Abstract. The material is given an analysis of K.Simonov’s “Do you remember,Smolensk roads, Aliosha …” Much attention is paid to developing the ability toanalyze and patriotic education. Documents of the Great Patriotic War: videos,photographs and other materials are used.Keywords: homeland, Russian land, Russian, memory, war, people, war jo-urnalists, immortal Regiment, victory, historical memory.

Константин Симонов занимает особоеместо в истории русской литературы: его имянавсегда связано с Великой Отечественной

войной и бессмертными «Жди меня», ставшимзаклинанием о возвращении, «Сыном артил-лериста» — символом героизма советского

воина, стихотворением «Ты помнишь, Алёша,дороги Смоленщины…» — пронзительным от-крытием собственного народа и Родины.

Знакомство с произведениями Симоновав школе необходимо: это всё равно что под-вой, к которому прививается спящая почка:прижившись на здоровом крепком стебле,она должна дать побег нового растения...

Больше двух десятилетий нашу молодёжьискусственно отрывали от родной земли, еёисторической памяти, старались воспиты-вать не патриотов, а потребителей, которымгде сытно, там и родина. Потребители нико-гда не построят будущего, не сохранят своюстрану, её культуру и историю — потребителилегко предадут и продадут что угодно радисобственного комфорта. У них нет Родины втом высоком смысле этого слова, как этовсегда понималось нашим народом.

Военные стихотворения Симонова воз-вращают нас к нашим истокам, пронизанырусским духом, и потому они обязательнодолжны звучать на уроках. Об одном из такихуроков и рассказывается в этом материале.Он посвящён стихотворению «Ты помнишь,Алёша, дороги Смоленщины…». На уроке ис-пользуются фрагменты кинохроники времёнВеликой Отечественной войны, отрывки изфильмов о Симонове, специально приготов-ленная презентация, видеоролики, сделан-ные на основе произведений поэта.

Начинается урок с небольшого вступи-тельного слова учителя.

70 лет назад завершилась самая крова-вая в истории человечества война. Она унес-ла миллионы жизней, разорила и разрушиламногие страны, но тяжелее всех пришлосьнашей, для которой война стала ВеликойОтечественной, ибо от её исхода зависелонаше будущее, само существование госу-дарства и народа. Так же как в Отечественнуювойну 1812 года, весь многонациональныйнарод Советского Союза поднялся на защитуродной земли…

Какой была эта война, мы знаем из рас-сказов фронтовиков и тех, кто был в тылу и воккупации, из документов и кадров кинохро-ники, из газет военного времени. Фронтовыекорреспонденты стали её летописцами и со-

хранили для потомков мгновения ВеликойОтечественной, лица её участников, факты,письма, самый дух той эпохи.

Рассмотрите картину художника А.Ники-ча «Военные корреспонденты». Какой можнопо ней представить службу военкоров? Опас-на ли она, трудна ли?

Да, это непростая служба, сопряжённаяс риском для жизни. Мы видим корреспон-дентов в разгар боя: они ведут репортаж,снимают боевые действия. Один из них ра-нен, а может, даже убит: он падает, кинока-мера сползает с обмякшего плеча. Другойпродолжает снимать: может быть, именноего кадры мы видим в сохранившейся доку-ментальной кинохронике.

Не удивительно, что во время войны у во-енных репортёров появилась своя песня —«Песенка фронтовых корреспондентов», еёможно назвать своеобразным гимном этойпрофессии.

Сейчас вы услышите её и увидите доку-ментальные кадры из жизни военкоров Ве-ликой Отечественной. Сопоставьте песню икинохронику с только что рассмотренной кар-тиной. В чём они созвучны, а в чём контраст-ны друг другу и чем это объяснить? Имейте ввиду, что песня появилась в годы войны, акартина спустя три десятилетия.

Демонстрируется видеоролик, сделан-ный на основе кадров кинохроники и песни висполнении Леонида Утёсова (ролик можнонайти по следующей ссылке: https://www.yo-utube.com/watch?v=z0fhqWP5aoY).

После просмотра обращаемся к постав-ленным ранее вопросам.

Песня звучит весело, задорно, тогда каккартина даёт нам почувствовать тяжесть иопасность боя, ощутить дыхание смерти. Вхронике это тоже есть, однако в песне большеоптимизма и даже какого-то азарта.

Как вы думаете, почему автор стихов икомпозитор выбрали такое жизнеутверждаю-щее звучание для своего произведения?

На войне нельзя было поддаваться от-чаянию, тоске, даже когда приходилось от-

ступать, нести потери. Когда казалось, чтобой проигран, надо было верить в победу,стремиться к ней, поэтому «Песенка фронто-вых корреспондентов» звучит так жизне-утверждающе.

Какие качества необходимы были фрон-товым корреспондентам, судя по картине ипесне? Что было для них самым важным в ихслужбе?

Ребята говорят о том, что фронтовымкорреспондентам в работе требовались бы-строта реакции, сноровка и, конечно, муже-ство — не меньшее, чем обычному бойцу:ведь они не только писали и снимали, но ивоевали, как все:

Там, где мы бывали, нам танков не давали,Но мы не теpялись никогда,На пикапе дpаном и с одним наганомПеpвыми въезжали в гоpода.

Думали они о славе? О чём же думали?О славе они думали меньше всего. Глав-

ной задачей для них, как и для всего нашегонарода, была победа, а победу они прибли-жали, рассказывая читателям о трудных буд-нях войны, о её героях, подвиги которыхвдохновляли и воодушевляли:

Выпьем за победу, за свою газету,А не доживём, мой доpогой,Кто-нибудь услышит, кто-нибудь напишет,Кто-нибудь помянет нас с тобой.

Настало время назвать авторов песни:композитор Матвей Блантер и поэт Констан-тин Симонов. А исполнил песню Леонид Утё-сов. (Демонстрируются портреты компози-тора, поэта и певца.)

Как и многие другие поэты и писатели(Михаил Светлов, Иосиф Уткин, Алексей Сур-ков, Андрей Платонов, Александр Твардовский,Илья Эренбург, Леонид Соболев и другие),Константин Симонов был фронтовым коррес-пондентом. Об этом он сам рассказывает всвоей автобиографии: «…в 1939 году летомбыл зачислен в армию и послан в Монголиюработать в армейской газете, выходившей тамво время боёв с японцами на реке Халхин-Гол.После возвращения оттуда я около года зани-мался на курсах военных корреспондентов.

Мы окончили эти курсы всего за несколь-ко дней до начала Великой Отечественнойвойны. А 22 июня 1941 года мне и моим това-рищам так же, как и миллионам других людей,пришлось снова надеть военную форму и неснимать её до конца войны».

Для Симонова, как и для всех его товари-щей по литературному цеху, война навсегдаосталась главным событием жизни. А как выдумаете, почему?

Война слишком много горя принеслародной земле, осиротила детей, сделала вдо-вами женщин, мы потеряли 26,6 миллионалюдей — больше всех на Земле! Нам при-шлось заново отстраивать города и сёла,восстанавливать памятники культуры. Развеможно об этом забыть? И разве можно допу-стить повторение этой трагедии?!

39


Отступление. Фото. 1941

Давайте послушаем теперь самого поэтаи посмотрим, насколько вы были правы. Обэтом он сам говорит в интервью в фильме«Константин Симонов. Остаюсь военным пи-сателем» (https://vk.com/video?gid=6170505&z=video-6170505_165601729%2Fpl_-6170505). Включается фрагмент интервью.

Оказывается, мы во многом были правы:Симонов говорит о том же, о своём долге пи-сателя-фронтовика, который прошёл всювойну и знает горе, которое она принесла на-шему народу.

Симонов много написал о войне (демон-стрируется слайд, на котором запечатленыобложки его книг): это романы, пьесы, стихи.

Сегодня мы будем размышлять о его сти-хотворении, написанном в самый трудный итрагический для Советского Союза период.Это 1941 год.

Почему это время называют трагиче-ским?

С 22 июня 1941 года до самой зимы про-должалось отступление Советской армии отзападных рубежей СССР вплоть до столицыего — Москвы. Только под Москвой былоостановлено гитлеровское движение в глубьстраны. Наша армия несла колоссальные по-тери. Горели города и сёла, гибли люди, повсем дорогам текли бесконечные потоки бе-женцев. Всё катилось с запада на восток, потем же смоленским дорогам, что и в Отече-ственную войну 1812 года. Солдаты шли че-рез притихшие хутора и деревни, их встреча-ли женщины, старики и дети — те, кто неушёл на фронт… Их мужья, отцы, сыновьяможет быть, шли по другим дорогам в такихже колоннах отступающих бойцов, можетбыть, попали в окружение или даже в плен, авозможно, и погибли, а мимо шли усталые,грязные, голодные, молчаливые, подавлен-ные происходящим солдаты и офицеры…

Представьте, что могли чувствовать те идругие.

Бойцы уходили с чувством вины и горечи:ведь они оставляли на произвол судьбы жен-щин, детей, стариков — от врага можно былождать только беды и горя, возможно и смерти.Те, кто оставался в тылу врага, понимали это,и им было страшно, но в то же время они невинили, а жалели бойцов. Ведь они понималии их состояние и потому выходили навстречуим, выносили молоко, хлеб, провожали, кре-стили тайком, надеясь, что наступит час ихвозвращения. Возвращения с победой.

Давайте убедимся, что мы правы, обра-тившись к кадрам кинохроники. (Демонстри-руются короткие кадры отступления.) Так либыло? (Да!)

Можно ли когда-нибудь забыть такое?(Конечно нет: слишком сильны переживания.)

Симонову, посланному на западную гра-ницу — главное направление удара гитле-ровских армий, довелось воочию увидетьтрагическое начало войны: с растерян-ностью, суматохой, неразберихой, испытатьгоречь отступлений. Он видел наглую силуврага, который не встречал достойного отпо-ра. Будучи в самой гуще событий, среди ты-сяч людей, военных и невоенных, он не мог

не испытывать горьких чувств, которые в тутрагическую пору разрывали сердце. Мог онне задаваться вопросами: что будет с Роди-ной? Удастся ли остановить врага? Где взятьсилы для отпора?

Эти вопросы звучат во многих стихотво-рениях Симонова 1941 года, и в частности встихотворении «Ты помнишь, Алёша, дорогиСмоленщины…». Оно обращено к фронтовомутоварищу Симонова — поэту Алексею Сурко-ву, автору знаменитой «Землянки», вместе скоторым он прошёл по военным дорогам Смо-ленщины. (Демонстрируется портрет Сурко-ва, а затем фото Симонова и Суркова.)

Стихотворение написано 74 года назад,поэтому в нём встречаются слова и выраже-ния, незнакомые современному читателю.Познакомьтесь с ними. На интерактивнойдоске появляются эти слова, некоторые изних сопровождаются изображениями:

Кринка — расширяющийся книзу удли-нённый глиняный горшок для молока.

Верста — русская единица измерениярасстояния, чуть больше километра.

Тракт — большая наезженная дорога(большак), соединяющая важные населен-ные пункты.

Околица — край деревни.Погост — сельское кладбище, обычно

рядом с церковью.

Просёлок — грунтовая дорога между не-большими населёнными пунктами.

Салоп — верхняя женская одежда, ши-рокая длинная накидка с прорезами для рукили с небольшими рукавами.

Плис — хлопчатобумажный бархат. Пли-совый — сшитый из плиса.

Пажить — луг, поле, пастбище с густойтравой.

Далее демонстрируется видеоролик, гдена фоне документальных фотографий периодаВеликой Отечественной войны звучит стихо-творение «Ты помнишь, Алёша, дороги Смо-ленщины…» в исполнении Олега Табакова.

После просмотра обратимся к ребятам свопросами:

Какое впечатление произвело на вас сти-хотворение?

Каким чувством оно проникнуто? С чемсвязано это чувство?

Стихотворение не оставляет равнодуш-ными и производит на ребят сильное впечат-ление. Может быть, они впервые проникаютсятеми переживаниями, которые испытывалиих прадеды в горький 1941-й год… Учащиесяговорят о чувстве боли и горечи, которое свя-зано с отступлением, с тем, что бойцы вынуж-дены были оставлять родную землю на пору-гание врагу, страшно даже представлять, чтоожидало беззащитных людей в тылу врага…



А.Никич. Военные корреспонденты. 1965

Обратим внимание на первые слова сти-хотворения «Ты помнишь, Алёша, дорогиСмоленщины…». Что важно для автора? (Уви-денные тогда картины нельзя забыть, нельзяникогда этого допустить снова…)

Прочтите строчки, где боль и горечь зву-чат особенно остро.

Какие художественные детали усиливаютчувство всеобщего горя?

Кринки, которые выносят проходящимбойцам «усталые женщины», прижимая к гру-ди, как детей; слёзы, вытираемые украдкой;погосты с простыми крестами на околицахдеревень, «девичий крик» по мёртвому, старик«весь в белом, как на смерть одетый», седаястаруха, напутствующая уходящих воинов.

Почему, кстати, женщины стараютсяспрятать слёзы?

Они понимают, что красноармейцам итак тяжело, что их гнетёт чувство вины, и ста-раются поддержать дух мужчин.

Однако мужчины замечают женские слё-зы. Какое чувство они вызывают у бойцов?Какие строчки подсказывают нам это?

Слёзы усиливают чувство вины и желаниевернуться, отомстить за поруганную землю истрадания людей: за овдовевших женщин, заосиротевших детей, за беспомощных стари-ков… Для бойцов тракт, по которому они ухо-дят, «слезами измеренный чаще, чем вёр-стами», просёлки слиты «со вдовьей слезою»,да и «бесконечные злые дожди», сопровож-дающие их горький путь, можно тоже ассо-циировать со слезами — только мужскими —слезами досады и бессилия…

Какие художественные средства помогаютнам почувствовать состояние отступающихбойцов? (Метафора «слезами измеренныйчаще, чем вёрстами», эпитеты «бесконечныезлые дожди», «усталые женщины».) Почемудожди названы бесконечными злыми?

Эти эпитеты передают отношение героя кпроисходящему: даже дожди кажутся беско-нечными и злыми, потому что отступление тя-нется долгие недели, месяцы, мелькают де-ревня за деревней, погост за погостом, околи-ца за околицей, где стоят молчаливыеженщины, украдкой смахивающие слёзы, дети,

старики. Хмурое небо, раскисшие дороги, де-ревья, опустившие ветви под тяжестью дож-дя… Сердце сжимается при виде этой картины,и злые слёзы наворачиваются на глаза.

Почему чем дальше тянется тракт, чемдальше уходит дорога, тем острее становит-ся чувство родины? С каких строк оно начи-нает звучать всё отчётливее?

Чем дальше остаётся оставленная врагуземля, тем больнее сердцу, тем острее пони-мание её страдания, её ожидания защиты ивозвращения воинов, чувство долга передней. Со строк:

Ты знаешь, наверное, всё-таки Родина — Не дом городской, где я празднично жил,А эти просёлки, что дедами пройдены,С простыми крестами их русских могил, —

чувство родины звучит всё отчётливее. Гово-рить начинают не только люди, но и самаземля. Докажите это. Где голос земли звучитособенно щемяще и трогательно, проникая всердце русского солдата?

Сердце сжимают строки:

«Мы вас подождём!» — говорили нам пажити.«Мы вас подождём!» — говорили леса.Ты знаешь, Алёша, ночами мне кажется,Что следом за мной их идут голоса.

Почему голоса оставленных во вражес-ком тылу людей и родной земли идут «сле-дом» за героем, не отпускают его? В самомли деле говорят леса и пажити?

Конечно, герой слышит всего лишь ше-лест листвы деревьев и трав, но этот шелестдля него говорящий: ведь он связан с роднойземлёй, это её олицетворение.

И голоса людей, пажитей, лесов стано-вятся голосом его совести, голосом народа,голосом исторической памяти, который при-зывает к исполнению долга воина и гражда-нина перед Отечеством.

Ещё только начало войны, ещё долгих че-тыре года до Победы, но уже в эти месяцы ге-рой многое испытал. Чем это можно доказать?

Он трижды прощался с жизнью: «Но,трижды поверив, что жизнь уже вся…» И по-нимает, что на родной земле ему «умереть…завещано».

Почему это не сломило его духа?Герой знает, что нужен родине, что и от

него зависит её будущее, знает, что его воз-вращения ждёт родная земля, и потому унего нет права на слабость.

Найдите в стихотворении слова-синони-мы, которыми поэт называет родную землю.(Великая Русь, Россия, Родина, Русская зем-ля, самая милая, горькая земля.)

Что связано у лирического героя с каж-дым названием?

Какие слова вы бы назвали ключевыми?Почему?

Ключевое слово в этом ряду синони-мов — Родина: оно вбирает в себя очень важ-ные для всех нас понятия род, народ, приро-да, родник и вызывает мысль о преемствен-ности поколений, об исторической и

41


Алексей Сурков. 1943

генетической памяти; Великая Русь отсылаетнас к временам Древней Руси, к нашей ты-сячелетней истории, Россия — к эпохе Рос-сийской империи. Русская земля одновре-менно звучит и более обобщённо, и болеесокровенно. Она родная, наша, политая кро-вью и потом наших предков.

Какие слова кажутся вам самыми про-никновенными? Почему они звучат в финалестихотворения?

А вот слова самая милая, горькая земляисполнены особой любви, проникновенностии силы, потому что в них прочитывается сынов-нее отношение автора к этой земле. Милая чи-таем мы у него и слышим за этим: любимая;читаем горькая и понимаем: многострадаль-ная, политая слезами вдов, сирот, матерей…Не случайно они употреблены в финале про-изведения: герой словно по-новому открываетдля себя Родину, познаёт её через личныйгорький опыт войны. Чувство родины стано-вится для него не абстрактным, а глубоко лич-ным, и происходит это на фронтовых дорогах,проходящих через покидаемые сёла и деревни,мимо древних погостов, благодаря встречам спростыми людьми, старухами, которые благо-словляют бойцов, делятся с ними последним.Можно их, живых и мёртвых, оставить навсегдапод врагом, бросить на произвол судьбы?

Ни за что нельзя, потому что

…за каждою русской околицей,Крестом своих рук ограждая живых,Всем миром сойдясь, наши прадеды молятсяЗа в Бога не верящих внуков своих.

Чувство родины рождается при виде слёздетей-сирот, матерей, потерявших сынов-защитников, в слезах разорённых деревень;слезами «измерены» километры дорог, прой-денных отступающими бойцами:

Слезами измеренный чаще, чем вёрстами,Шёл тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

Деревни, деревни, деревни с погостами,Как будто на них вся Россия сошлась…

Поэтому и меняется от строфы к строфеопределение родной земли, начинаясь с тра-диционного официального Великая Русь,Россия и заканчивая сердечным милая, горь-кая земля…

Вот эту «милую, горькую землю» и нельзяникому отдать, ибо «на ней… умереть заве-щано». Умереть, защищая и освобождая...

Какое слово чаще других повторяется встихотворении? (Русский.)

Найдите словосочетания с этим словом.(Русская околица, русские могилы, русскиеобычаи, Русская земля, русская мать, русскаяженщина.)

Почему это слово так значимо для поэта?Оно — воплощение исторической памяти

народа, его самого, культуры, обычаев и тра-диций.

Перечитаем ещё раз две последниестрофы:

Нас пули с тобою пока ещё милуют.Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,Я всё-таки горд был за самую милую,За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,Что русская мать нас на свет родила,Что, в бой провожая нас, русская женщинаПо-русски три раза меня обняла.

Каким чувством исполнены эти строфы?Изменилось ли настроение стихотворенияпо сравнению с его началом? Почему? Чтооткрыли лирическому герою тяжёлые дни от-ступления?

В этих строфах звучит гордость роднойземлёй, её народом и историей. Она смениланастроение горечи и боли.

Почему рядом со словом горд употреб-лено наречие всё-таки?

Наречие всё-таки подсказывает нам, чтоавтор (лирический герой), несмотря на больпотерь, отступление, гордится своей землёй,потому что это его земля, потому что на нейживёт его народ, многотерпеливый, муже-ственный, сильный, самоотверженный, ми-лосердный. И этот народ непременно побе-дит. Не может не победить!

В последней строфе возникают образырусской матери и русской женщины. Как онисвязаны между собой? Какую идею вопло-щают в себе?

Эти образы становятся символами род-ной земли, Родины — Родины-матери, ко-торая благословляет на подвиг своих сы-новей.

В том же горестном 1941-м написано Си-моновым и стихотворение «Родина». Послу-шайте его. (Стихотворение читает подготов-ленный ученик.) В чём его созвучие с преды-дущим произведением?

Их объединяет тема Родины, дороже ко-торой нет ничего на свете:

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,Да, можно голодать и холодать,Идти на смерть... Но эти три берёзыПри жизни никому нельзя отдать.

Эти стихи, как и «Майор привёз маль-чишку на лафете…», «Сын артиллериста»,«Жди меня», стали классикой Великой Оте-чественной, нашей исторической памятью,нашим «Бессмертным полком», с которым нестрашны любые испытания. И навсегда встрою этого полка военкор, поэт КонстантинСимонов, которому 28 ноября 2015 года ис-полнилось бы 100 лет…

Включается видеоролик «Память» (в егооснове песня А.Зацепина и Н.Дербенёва«Давным-дано была война…» и фотографиипамятного шествия по всей России «Бес-смертного полка»). Это эмоциональная точкаурока.



Современное литературоведение любитдекларировать свободу интерпретаций и де-монстративно поощряет междисциплинарные

подходы к тексту. В реальной практике научнойжизни эти лозунги оправдываются не всегда.Наука должна охранять свой подход к тексту от

экспансии «поп-литературоведения», от «пер-вооткрывателей», алчущих перекроить давноизвестные карты и даже (а может быть, и тем

ШАУЛОВ Сергей Cергеевич — кандидат филологических наук, доцент Башкирского государственного университета, г. Уфа[email protected]

ГЛУБИНА НАУЧНОЙ МЫСЛИ (К ВЫХОДУ В СВЕТ КНИГИН.Н.БОГДАНОВА «“ЗА СТОЛЬКИХ ЖИТЬ МОЙ УМ ХОТЕЛ…”ИЗБРАННЫЕ ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКИЕ СТАТЬИ».(М.: НОВЫЙ ХРОНОГРАФ, 2015)[email protected]

Аннотация. Автор рецензирует новую книгу известного исследователя твор-чества Достоевского, Булгакова и поэзии Серебряного века Н.Н.Богданова.Каждая статья книги по-новому открывает читателю известные произведенияи образы или содержит неизвестные, неопубликованные материалы.Ключевые слова: история русской литературы, психология творчества, пи-сательские биографии, архивные разыскания, глубина научного подхода.

Abstract. The author reflects on the new book by N.N.Bogdanov, the famousresearcher of Dostoevsky, Bulgakov, and poetry of the Silver Age. Each article inthe book reveals well-known information or contains unknown, unpublished ma-terial.Keywords: history of Russian literature, psychology, creative writing, biograp-hies, archival research, depth of the scientific approach.

более) от тихих сумасшедших, не мыслящихсебя вне научного творчества. Но это не озна-чает, что мы должны превратиться в касту из-бранных, неподвластных никаким влияниямизвне. Главные условия — здравый рациона-лизм и способность предлагаемой концепцииорганично и эффективно встроиться в суще-ствующую систему. Условия эти выполняютсякрайне редко, однако сейчас перед нами имен-но такой случай: книгу о литературе (причёмне первую) выпустил представитель вовсе несмежной науки, а профессиональный врач.

Русская словесность связана с медицинойиздавна. Основание и легитимация этой связи— присутствие в нашем литературном пантео-не А.П.Чехова и М.А.Булгакова. Но дело нетолько в них: «человековедение» русской клас-сики действительно требует порой обращенияк медицинским проблемам (достаточно вспом-нить «священную болезнь» Ф.М.Достоевского).А порой, как бы двусмысленно это ни про-звучало, литературоведению бывает необхо-димо и внимание психиатра…

Теперь такой специалист у нас есть. Книга1,а точнее — сборник литературоведческих статейНиколая Николаевича Богданова — профессио-нального психиатра и медицинского психоло-га — весьма полно отражает его путь в науке олитературе. Со многими его выводами можноне соглашаться, спорить, неизбежно возникаютвопросы и сомнения, но это плодотворные во-просы и сомнения. Например, сложно поверить,что Николаю Ставрогину — «герою» первойстатьи вышедшей книги — с точки зрения меди-цины вполне можно поставить конкретный ди-агноз — шизофрения. Однако совпадений слиш-ком много, автор умело представляет их читате-лю, и невольно возникает вопрос: с кого «лепил»Достоевский своего героя? Однозначного отве-та в статье нет — сделано только предположениеоб усилении шизоидных черт характера НиколаяСпешнева в творческом сознании Достоевского.Другие прототипы не названы. С одной стороны,это разочаровывает, но с другой, это значит, чтоперед нами новая, по-своему впечатляющаяпроблема творческой биографии писателя. Кро-ме того, отмеченная в статье двойственностьставрогинского характера (абсолютная точностьклинической картины шизофрении в сочетаниис этической природой образности Достоевско-го), на наш взгляд, должна быть реализована и вдальнейшей интерпретации самого романа.

Ещё одно чрезвычайно полезное дело, со-вершённое автором, — развенчание некоторыхрасхожих (порой даже среди литературоведов!)мнений. Так, статья книги «И меж детей ничтож-ных мира...» посвящена критике представленийо связи таланта и безумия. Н.Н.Богданов убеди-тельно доказывает полную противоположностьэтих состояний, губительность душевной болез-ни для подлинного творчества. Опять возникаютвопросы: как же быть тогда с традиционным со-вмещением (а иногда и прямым отождествлени-ем) поэтического вдохновения и безумия? Ведьэто не только читательское заблуждение, этотема, имеющая многовековую, если не тысяче-летнюю историю («Гениальность и помешатель-ство» Чезаре Ломброзо — только одна из вехэтой истории). Почему эта тема так нужна лите-

ратуре? Вопрос важный, но это вопрос нам, про-фессиональным литературоведам.

С другой стороны, интересно было бы по-нять, как выглядит с точки зрения психиатраборьба (пусть даже безуспешная) большоготаланта с болезнью. Отчасти этот интересудовлетворяется статьёй «Стихи самоубийцы»,посвящённой малоизвестному поэту Сереб-ряного века А.К.Лозина-Лозинскому. Правда,речь в статье идёт не о сумасшествии в полномсмысле слова, а «только» о патологическомстремлении к смерти и его отражении в твор-честве, однако описание фатальных изъяновсознания настолько полно, что возникает оченьмощное ощущение присутствия и сопережи-вания этой душевной трагедии.

Однако всё-таки жаль, что внимание авторане привлекли фигуры К.Н.Батюшкова, Фридри-ха Гёльдерлина или, скажем, Георга Тракля.

Как бы снижая степень болезненности ма-териала для читателя, Богданов переходит к Ин-нокентию Анненскому. Статья о нём читаетсялегко и оставляет впечатление полноты проник-новения в личность поэта, хотя, по собственномупризнанию автора, посвящена «экзотическому»аспекту проблемы — отражению болезни поэта(порока сердца) в его художественном творче-стве. Декларируемая в статье прямая, своегорода физиологическая, связь болезни и поэзииотчасти может показаться излишне прямоли-нейной, однако она даёт учёному пригодныйименно для него ключ к художественному тексту.

Это, кстати, обычный для него ход мысли —познание целого через малозаметную, а подчаси вовсе не замеченную раньше деталь. Замеча-тельные «булгаковские» статьи сборника (трипосвящены собственно Михаилу Афанасьевичу,одна — сопоставлению его творчества с насле-дием А.К.Толстого) отлично иллюстрируют этотподход. Автор с ясно видимым удовольствиемкомментирует детали, намёки, приоткрываетглазу сложную структуру булгаковских реми-нисценций и отсылок к классике. Откровенноговоря, если бы не личное знакомство с автором,по этим статьям нам сложно было бы предполо-жить, что он имеет настолько «негуманитарную»специальность. Думается, что многие истори-ко-литературные находки вполне достойнывключения в комментарии (даже и академиче-ские; может быть, прежде всего академические)к изданиям М.А.Булгакова.

Архивные и исторические разыскания, наниве которых автор этой книги уже снискал себезаслуженное уважение как один из ведущихспециалистов, также нашли своё отражение вкниге. Часть их посвящена Ф.М.Достоевскому,который, по всей видимости, является одним изцентральных персонажей литературоведческогоопыта Н.Н.Богданова. Спектр весьма широк:архивные изыскания, публикации, историко-биографические очерки и размышления о том,что можно назвать «генеалогией» гения, — преж-де всего Ф.М.Достоевского. Именно ему посвя-щена наибольшая часть этих работ. Но, что ин-тересно, по большей части — косвенно.

Непосредственно к самому Достоевскомуимеет отношение лишь исследование проблем-ной атрибуции одного из автографов писателя.Дальше, по меткому сравнению автора, как кру-

ги от брошенного в воду камня, возникают всёновые и новые персонажи и темы. Очень инте-ресно узнавать результаты изысканий Богдано-ва о двоюродном брате автора «Братьев Кара-мазовых» — украинском священнике Петре Чер-няке, загадки биографии которого будятвоображение и вызывают ассоциации с героямисамого Ф.М.Достоевского. Зачем это нужно?Зачем нужно исследовать творческие и биогра-фические пути потомков и родственников гения?Во-первых, вопрос о роли родовых, если угодно,генетических механизмов в процессе форми-рования и реализации таланта — вопрос отнюдьне праздный. Более того, интерес к этому во-просу родился далеко не вчера, не угас он и се-годня. Доказательство тому — недавняя значи-тельно расширенная и дополненная република-ция давней книги М.В.Волоцкого «Хроника родаДостоевского». Конечно, ни это переиздание,одним из главнейших «двигателей» которогобыл как раз Н.Н.Богданов, ни статьи настоящегосборника этот вопрос не решат. Автору этой ре-цензии вообще кажется, что эта задача решенияне имеет. Но — парадоксально — это не значит,что её не надо решать. В таком деле сам процесснакопления и освоения знаний попутно даётмассу новой информации и интереснейшихчастных результатов.

Так, уже можно сказать, что своего рода«константой» рода Достоевских является ли-тературная одарённость или, по крайней мере,сильнейшая — поверх любых профессиональ-ных и социальных барьеров — тяга к литера-турному творчеству. Само по себе это уже ин-тересно. Хотя бы потому, что словесность «вто-рого» («третьего», «четвёртого» и т. д.) рядовзачастую яснее показывает нам скрытые ме-ханизмы исторического движения словесно-сти, которые в данном случае, возможно, со-четаются с неизвестными нам пока, но, как до-казывает этот труд, ощутимыми эмпирическимеханизмами «родовой памяти».

Изящно дополняется «пул» материалов оФ.М.Достоевском статьёй «Достоевский иКрым», в которой исследуются крымские стра-ницы биографии сына писателя — Фёдора Фё-доровича. Эпистолярная тенденция сборникапродолжается публикацией несобранных пи-сем М.А.Булгакова и писем литературоведаЛ.М.Яновской ко второй жене писателя Л.Е.Бе-лозерской-Булгаковой.

В сознании внимательного читателя этойкниги непременно останется своеобразноевпечатление недостаточности высказывания,ощущение, что за тем, что было явлено, скры-вается ещё многое, оставшееся недоступным.Кому-то это может не понравиться, но, с моейточки зрения, это — свидетельство глубины иестественности того пути в мир литературы,который пройден автором и который предла-гается теперь пройти нам.


1 БОГДАНОВ Н.Н. «“За стольких жить мойум хотел...” Избранные литературоведче-ские статьи». — М.: Новый Хронограф,2015.

43


C O N T E N T SOUR SPIRITUAL VALUES

Boris EKIMOV — The need of Tolstoy . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 2

I.V.GRACHEVA — Ryazan’s reality in the N.A. Nekrasov’s “Who Lives Well in Russia” . . . . . . . . .6

Dmitry OVCHINNOKOV — Pushkin’s Troyekurov from Tula’s Khitrovschina . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8

S.M.ZAYATS — The value of I.A. Bunin for the modern reader . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .10

N.A.DVORYASHINA — The phenomenon of childhood in the novel “And Quiet Flows the Don” by M.A. Sholokhov: tradition and “one’s voice” . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .13

T.V.SEVOSTYANOVA — Folklore songs of the Don Cossacks . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .18

SEARCH. EXPERIENCE. SKILLS

T.G.BRAZHE — Ways and opportunities for development of pedagogical research skills. On the example of the personal experience in science . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .20

A.V.ZHUCHKOVA — Teacher’s responsibilities . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .23

Lessons

S.P.KURGUZ — The wonderful world of smells and feelings in I.A. Bunin’s “Antonov Apples”. XIth Grade . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .24

A.D.SHAROVA — The miracle of life or the role of an art in detail in the O’Henry short story“While waiting for the car”. IXth Grade . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .29

M.A.STEPANCHIKOV — Fiction and reality in the M.A. Osorgin” “The Pince-nez” short story. VIIIth Grade . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .32

Z.A.SHELESTOVA — I.A. Krylov’s fables expressing reading . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .36

The contest “In the memory of these great years…”

T.G.SOLOVEY — “I was proud of my sweet and bitter land where I was born …” Analysis of the Simonov’s “Do you remember, Smolensk roads, Aliosha…” VIIIth Grade . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .38

New books

S.S.SHAULOV — The depth of scientific thought (N.N. Bogdanov’s “My mind wanted to live many lives”. Selected articles. — M.: New Chronograph, 2015) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .42

Уважаемые читатели, авторы журнала!

При сы ла е мые ва ми ста тьи обя за тель но дол -ж ны быть с по мет кой:

«Толь ко для жур на ла “Ли те ра ту ра в шко ле”».Прось ба при сы лать ма те ри а лы по поч те в

рас пе ча тан ном ви де в двух эк зем п ля рах.При ни ма ют ся ма ши но пи с ные и ру ко пи с ные

ори ги на лы.Все аб бре ви а ту ры дол ж ны быть рас шиф ро -

ва ны при пер вом упо т реб ле нии в тек сте.При ци ти ро ва нии не об хо ди мо де лать би б -

лио гра фи че с кую ссыл ку. От вет ст вен ность запра виль ность дан ных, при ве дён ных в би б лио -гра фи че с ких ссыл ках и при ста тей ном спи ске ли -те ра ту ры, не сёт ав тор. При от сут ст вии би б лио -гра фи че с ких ссы лок и при ста тей но го спи ска ли -те ра ту ры ста тья не рас сма т ри ва ет ся.

За фактический материал статьи несёт от-ветственность автор.

Ре дак ция ос та в ля ет за со бой пра во со кра -ще ния ма те ри а лов.

К ста тье не об хо ди мо при ло жить ан но та -цию и клю че вые (опор ные) сло ва, а так жеука зать eNmail.

По жа луй ста, не за будь те при слать све де-ния о се бе:— Фа ми лия, имя, от че ст во.— Ме с то жи тель ст ва (ре с пуб ли ка, край, об ласть,

го род) и код ре ги о на.— Да та и ме с то ро ж де ния.— Па с порт ные дан ные (се рия, №, кем и ко г да

вы дан).— ИНН, № пенсионного страхового свидетель-

ства.— Об ра зо ва ние (вуз, спе ци аль ность, год окон -

ча ния).— Учё ная сте пень и зва ние (ес ли име ет ся; год

при су ж де ния или при сво е ния — в скоб ках).— До маш ний ад рес с поч то вым ин де к сом.— До маш ний те ле фон с ко дом го ро да, мо биль -

ный те ле фон и E~mail.— Ме с то ра бо ты или учё бы (на име но ва ние ор га -

ни за ции и под ра з де ле ния — фа куль те та, ка -фе д ры, от де ла).

— Дол ж ность; вре мя ра бо ты на дан ной дол ж но -сти.

— Слу жеб ный ад рес с поч то вым ин де к сом.— Слу жеб ный те ле фон (с ко дом го ро да).— Пред по ла га е мая да та за щи ты (для со ис ка те -

лей).— На уч ный ру ко во ди тель или кон суль тант (фа -

ми лия, имя, от че ст во, учё ная сте пень и зва-ние — для со ис ка те лей).

При отсутствии всех вышеуказанных данных гонорар

не начисляется и не выписывается.

Вни ма нию соискателей на учёную степень!

Со г ла с но тре бо ва ни ям ВАК не об хо ди моука зать:— поч то вый ад рес ву за или ме с та ра бо ты (с ин де -

к сом); те ле фон, ад рес элек т рон ной поч ты;— на рус ском и ан г лий ском язы ках: фа ми лию,

имя, от че ст во, дол ж ность, учё ную сте пень, учё -ное зва ние, за гла вие ста тьи, ан но та цию (2—4пред ло же ния), клю че вые сло ва (ма к си мум 5).

По ми мо ссы лок на ис то ч ни ки не об хо ди мопо ме с тить в кон це ста тьи би б лио гра фи че с кийспи сок.

Рас сма т ри ва ют ся ста тьи при на ли чии по ло -жи тель ной ре цен зии ка фе д ры, на ко то рой за щи -ща ет ся со ис ка тель (или на уч но го ру ко во ди те-ля), и ре цен зии не за ви си мо го экс пер та (ав то ри -тет но го учё но го в со от вет ст ву ю щей об ла с ти) поза про су ре дак ции.

Пла та с со ис ка те лей на учё ную сте пень запуб ли ка цию не взи ма ет ся.

ЛВШКОЛЕ ИТЕРАТУРА...

Documents

Transcript of ЛВШКОЛЕ ИТЕРАТУРА...